Закон "О реинтеграции" полностью противоречит, как букве, так и духу Минских соглашений. Он декларирует военный способ разрешения конфликта, а никак не мирное урегулирование проблемы политико-дипломатическим путем. В проголосованном законе десятки раз как мантра повторяется словосочетание "Россия-агрессор", смысла в этом перечислении, кроме как для утешения разгоряченного сознания украинских радикалов, нет никакого.
При всем огромном желании решение Верховной Рады Украины, вряд ли собой сможет заменить решение или резолюцию Совета Безопасности ООН. Сторонами немеждународного вооруженного конфликта, как были, так и остаются, Киев и Донбасс и компромисс нужно находить между этими субъектами, а риторика данного закона только ухудшает и так не самую конструктивную атмосферу, сложившуюся из-за позиции Киева, в Контактной группе.
Стремление Порошенко получить неограниченные полномочия в зоне военных действий, больше имеет внутриполитическое значение, и привязывать его к выполнению Минских соглашений можно только с большой долей политической фантазии.
Рада продлила срок хранения "закона-консервы" еще на один год. При этом внесли дополнение, что закон содержащий статью десятую может действовать только со статьей десятой. Статья десятая, кроме слов о выводе иностранных наемников, также содержит норму о том, что выборы должны пройти на территориях Донбасса 7 декабря 2014 года, но это обязательство никого не смутило. Важнее было напомнить, что пролонгируется не только весь закон, а и содержащаяся в нем статья десятая.
Закон, измененный Киевом в нарушение Минских соглашений в марте 2015-го года, уже после подписания сторонами Комплекса мер по выполнению Минских соглашений, ни дня не действовал, так же он не будет действовать и дальше. Порошенко лишь стремится сохранить имитацию выполнения Минских соглашений и выполнить окрик Запада, высказавшего пожелание, что закон "об особом статусе" должен быть продлен.
Также я не вижу оснований сдерживать Киев вывести со своей территории иностранных наемников и инструкторов, которых она использует на линии соприкосновения, а также военную технику, которую она получает от США и других стран НАТО.