Президентский саммит в Сочи предваряли переговоры между союзниками по «Астане» на уровне глав МИД, которые прошли в Анталье 19 ноября. В качестве основы политического урегулирования была выдвинута инициатива провести «Конгресс сирийского национального диалога» с участием всех религиозных, этнических и политических групп САР. Ранее расхождения в курдском вопросе не позволили созвать Конгресс народов, намеченный на 18 ноября. Однако 22 ноября будут приняты рекомендации по Сирийскому Курдистану.
Саудовская группа сирийской оппозиции, известная как «Высокий комитет по переговорам», также бойкотировала этот процесс, назвав его «дискуссией режима с режимом». Зарубежные оппозиционеры делают ставку на Женевский процесс, поскольку главный чиновник ООН – заместитель генсека по политическим вопросам Джеффри Фелтман, оставшийся на этом посту из администрации госсекретаря Клинтон, - лоббирует отставку Асада. Вместо свободного и честного голосования они требуют выборов под контролем ООН, рассчитывая устранить сирийского президента через выборы.
Противоречия в видении будущего Сирии существуют также и внутри самого Астанинского формата. Все три страны – Россия, Турция и Иран – солидарны в обеспечении режима прекращения огня в четырех зонах деэскалации (Идлиб, Хомс, восточная Гута, граница с Иорданией) силами своих вооруженных сил. Однако Иран настаивает на участии в патрулировании юго-западной зоны деэскалации, против чего выступают Израиль и Саудовская Аравия.
Не меньшие сложности обстоят и в зоне турецких интересов на северо-западе Сирии, поскольку Турция просит у Москвы поддержать её план против курдов в кантоне Африн. При этом в качестве аргумента турецкая дипломатия использует весомый довод о территориальной целостности Сирии, ссылаясь на то, что курды оккупировали 20% сирийской территории. Как бы там ни было, предстоящие переговоры в Сочи должны расставить «точки на и» в спорных вопросах, чтобы к саммиту в Женеве подойти с единой переговорной платформой.