Восточная Европа все более тяготится тем бременем, которое налагает не неё антироссийская политика коллективного Запада в лице Вашингтона и Брюсселя. Старая Европа с её накопленными экономическими ресурсами может временно позволить себе поиграть в антироссийские санкции.
Из всех восточноевропейских государств полностью и бесповоротно антироссийские санкции поддерживает только Польша. Сделав русоненавистничество государственной идеологией, Варшава стремится к региональному лидерству за счёт подавления не то чтобы пророссийских, но даже умеренных настроений относительно России со стороны восточноевропейских стран.
Польша – член Вышеградской четвёрки наряду с Венгрией, Чехией и Словакией. «Четвёрка» старается проводить скоординированную политику внутри ЕС, но не во всём взгляды входящих в неё стран совпадают. И здесь особняком стоит Венгрия, проявляющая всё больше политической и экономической самостоятельности.
«ЕС не понимает, что по отношению к России нужно демонстрировать одновременно и силу, и готовность к сотрудничеству. Европейская политика по отношению к России является плохой, потому что она слишком односторонняя. Венгрия имеет условное влияние, последнее слово остаётся за крупными государствами ЕС, которые непременно хотят санкций против РФ. Мы отказались от нашего вето, чтобы сохранить сплоченность ЕС», – заявил премьер Венгрии Виктор Орбан в интервью немецкой Welt am Sonntag.
Речь о поддержке Будапештом пакетных санкций, введённых Брюсселем против России. Изначально Будапешт был против санкций, но вынужденно поддержал их под давлением ЕС. Нежелание Венгрии участвовать в антироссийских плясках, несмотря на партнёрские отношения с той же Польшей, продиктовано высокими темпами российско-венгерского сотрудничества.
После объявленного В. Орбаном несколько лет назад «поворота на Восток» Венгрия значительно активизировала сотрудничество с Китаем и Россией. Пекин инвестировал в венгерскую экономику €1 млрд., открыл в Венгрии филиал банка Bank of China, в несколько раз нарастил экспорт своих товаров на венгерский рынок.
Москва в свою очередь развивает сотрудничество с Будапештом в сфере информационно-коммуникационных технологий и энергетики. Она дала согласие на участие в строительстве АЭС «Пакш» и поставки газа венгерским потребителям на период после 2021 г.
Только за первое полугодие 2017 г. товарооборот между нашими странами увеличился на 30%. Во время визита Владимира Путина в Будапешт в феврале 2017 г. В. Орбан констатировал: Венгрии приходится защищать свои экономические интересы в условиях, когда русофобия стала модной в Европе.
Чехия – также против антироссийских санкций. По данным на ноябрь 2017 г., товарооборот между двумя странами увеличился на 40%, но из-за санкций не достиг пока рекордных показателей 2012-2013 гг., когда он составлял $14 млрд.
Словакия, как и Венгрия, поддержала санкции против России «ради единства ЕС». С тех пор словацкий премьер Роберт Фицо не устаёт повторять: Братислава считает своей обязанностью поддерживать дружественные отношения с РФ и Китаем.
Опасения Будапешта, Праги и Братиславы относительно ужесточения санкций против России обусловлены теми выгодами, которые эти страны получают от сотрудничества с Москвой. В первую очередь в области поставок энергоресурсов. Предлагаемый Польшей альтернативный проект поставок более дорогого газа из США через польский порт Свиноуйсьце соседей Варшавы по Вышеградской четвёрке не устраивает. Зачем платить Вашингтону $200 за 1 тыс. куб. м голубого топлива, если его можно купить у России за $170? Налицо – здравый прагматический подход.
Чехия входит в первую десятку торговых партнёров Германии (товарооборот за первые шесть месяцев 2017 г. – ок. €60 млрд.). На Германию приходится $17 млрд. экспорта из Словакии, $28,4 млрд. – из Венгрии. Москва и Берлин реализуют ряд энергетических проектов, в т.ч. строят газопровод «Северный поток» по дну Балтийского моря в Германию.
Далее к газопроводу могут подключиться Австрия, Венгрия и Чехия, но сохранение существующей схемы транзита российского голубого топлива в Европу было бы выгодно вышеуказанным трём членам Вышеградской четвёрки. Будапешт, Прага и Братислава хотели бы возврата к ситуации 2013 г., когда на Украине не было войны, в Киеве сидел предсказуемый Янукович, а российский газ спокойно шёл транзитом через украинскую ГТС в Словакию, Венгрию и Чехию, в другие страны ЕС. И каждый получал свою долю от транзита.
Но историю не отмотать назад. Поэтому Венгрия, Чехия и Словакия стремятся приспособиться к новым политико-экономическим реалиям и сохранить за собой статус энергетических партнёров России. Санкции им только мешают и ставят их экономику в зависимость от политических капризов Брюсселя. Взять тот же «Северный поток»: заинтересованная в его реализации Германия, как европейский «тяжеловес», может себе позволить отличное от других стран ЕС поведение. «Легковесы» же типа Венгрии, Словакии, Чехии и др. стран вынуждены чуть ли не испрашивать у «тяжеловесов» разрешение на сотрудничество с Москвой.
Здесь показателен пример Болгарии, которой Брюссель отказал в таком разрешении. В итоге София отказалась от российских инвестиций в строительство АЭС в Белене и от прокладки газопровода «Южный поток» из России по дну Чёрного моря в Болгарию и оттуда далее в Сербию, Венгрию и Австрию. В дальнейшем не исключалось присоединение к проекту Чехии и Словакии, но тяжелая рука старого Брюсселя легла на горло юных европейцев, заставив их пойти на явно невыгодный шаг и сказать России «нет».
Это значит, что Восточная Европа обречена волочиться за Западной, но так и не догнать её.
И при помощи соответствующих политико-финансовых мер Брюссель делает всё, чтобы так и произошло. Евросоюзовские СМИ называют Орбана «диктатором Европы», президента Чехии Земана – «пражским агентом Путина» и т.п. И всё потому, что они ведут с Россией спокойный партнёрский диалог.
Опять-таки показателен пример Болгарии, где немецкие концерны наживаются на самой дешёвой себестоимости производимой продукции (всего €4,4/1 час). Берлин держит Софию в финансовых ежовых рукавицах программами структурного регулирования банковской сферы, промышленного сектора и т.д.
Ещё бы! Ведь ежегодный бюджет Совета Европы – €450 млн., из них €33 млн. платит Россия. Но главная потеря Европы от ухода России была бы не экономическая, а имиджевая. Весь мир бы вдруг увидел на живом примере, что государство при твёрдом следовании курсом обеспечения собственного суверенитета может вполне обойтись без Европы. Последняя вовсе не обладает монополией на реализацию интеграционных проектов, и евроинтеграция – отнюдь не единственная интеграционная инициатива на Евразийском материке.