Война в Арцахе (Нагорный Карабах) приобретает новую характеристику принципиального свойства в силу появления новых акторов.
Сегодня очевидно, что речь идет уже о формировании нового расклада сил в регионе в долгосрочной перспективе, независимо от того, каким окажется результат карабахской войны.
Поэтому складывается устойчивое ощущение, что ранее Анкара серьезно влияла на политику Баку в формате посреднических усилий Минской группы ОБСЕ, выставляя препятствия на пути поисков взаимоприемлемых компромиссных политико-дипломатических договоренностей, в результате чего оказались сорванными почти все механизмы и варианты ОБСЕ по урегулированию нагорнокарабахского конфликта.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ходе последнего телефонного разговора со своим российским коллегой Владимиром Путиным открыто предложил разрешить проблему Нагорного Карабаха исключительно в диалоге между Анкарой и Москвой. По его словам: «Мы сказали: давайте уже закончим это всё на Кавказе, сообща сделаем шаги, поговорим со сторонами. Но сейчас нам важно четко решить: будем мы урегулировать проблему или же нет». Что касается МГ ОБСЕ, то, заявил Эрдоган, она «не решала проблему, а только тянула время».
Так вырисовывается первое и главное условие: Россия должна согласиться с прямым вовлечением Турции в переговорный процесс в статусе сопредседателя Минской группы. Понятно, что Армения не примет такой сценарий. Но тогда будет предприниматься попытка реализовать запасной вариант, который представил замглавы МИД Ирана Аббас Арагчи в ходе своего визита в Москву.
Тегеран, как и Анкара, считает, что МГ ОБСЕ «показала свою неэффективность по решению проблемы Нагорного Карабаха и не смогла найти способ долгосрочного решения этой проблемы». Вместо этого необходимо использовать «региональный подход разрешения этого кризиса с участием стран региона», то есть создать новый формат Россия — Иран — Турция, в котором, по мнению Тегерана, Москва «может сыграть ключевую роль, как одна из важных стран в регионе».
В этой связи Минская группа должна быть распущена, так как, по словам Аракчи, в нее входят страны, которые «вообще не находятся в регионе и не имеют к этому кризису никакого отношения». В этой схеме заложен определенный механизм: Россия и Иран смогут нейтрализовать присутствие в Закавказье Турции как члена НАТО.
В качестве идеологической основы пакта может выступить лозунг о вытеснении Запада из Закавказья, что предполагает обязательства Турции или России никогда не выступать в регионе в роли проводника его интересов. Итак, не всё столь однозначно, как предполагают многие эксперты, утверждающие, что «главной целью Турции и войны в Карабахе является вытеснение России из Закавказья, а затем и со всего Кавказа». Напротив, Россию пытаются активно вовлечь в события на так называемом Большом Ближнем Востоке, выстраивая мост с астанинским процессом по урегулированию в Сирии, главными участниками которого как раз и являются Москва, Анкара и Тегеран.
По большому счету через реализацию такого сценария Турция и Иран получают прикрытие России. В этом контексте карабахская война приобретает только прикладное значение, что меняет логику восприятия происходящих событий в силу новой интерпретации российского, турецкого и иранского факторов. Более того, армянский вопрос интегрируется в западный, а в не российско-турецко-иранский вектор.
Карабахская проблема начинает вписываться в региональную геополитику, когда на фронте решается вопрос более широких геополитических перестановок. Конечно, в Москве всё это видят и понимают. Анкара и Тегеран предлагают ей сделать выбор на долгосрочную перспективу.
Неслучайно известный политолог, в прошлом директор по России в Совете национальной безопасности США, ныне управляющий директор компании Kissinger Associates Томас Грэм говорит о том, что дальнейший ход событий будет во многом определяться тем, как «Россия в конце концов будет реагировать на происходящее в Нагорном Карабахе, как это повлияет на ее отношения с Турцией в ситуации, когда некоторые другие действия были явно не в ее интересах».
На официальном уровне Москва в отношении Анкары осторожничает, глава МИД России Сергей Лавров отказал Турции в статусе «стратегического партнера». Но ее «сигналы» Анкаре противоречивы. Москва осмысливает ситуацию. Насколько тщательно и точно при этом будут взвешиваться решения, покажет время.