Помимо Донецка и Луганска, Украина рискует потерять еще как минимум шесть областей – от Одессы до Харькова. В этом убежден признанный специалист по борьбе с сепаратизмом Геннадий Москаль, работавший в Донбассе в самые тяжелые дни войны.
«Проект «Новороссия» не закончился. Все думают, что это всё. Проект «Новороссия» включал в себя Харьковскую, Днепропетровскую, Одесскую, Запорожскую, Николаевскую, Херсонскую области».
Эти слова, внезапно произнесенные отставным генерал-лейтенантом украинской милиции Геннадием Москалем в интервью «Апострофу», вызвали нездоровый ажиотаж в русском мире – среди тех патриотичных людей, кто сам верит в то, что «проект Новороссии» жив и что в обозримом будущем юго-восток Украины поделят между собой новые «народные республики».
Мол, Москаль – мужчина серьезный, бывалый, компетентный – зря не скажет. А это значит, что «наши» по-прежнему сильны и просто ждут своего часа.
Правда тут в том, что касается характеристик Москаля. Низкое качество госуправления и госуправленцев на Украине ни для кого не секрет, но этот выпускник Академии МВД СССР довольно яркое исключение – умный человек и опытный деятель с богатой биографией, где нашлось место работе в руководстве СБУ, СНБО и МВД, а также в парламенте и в аппарате президента.
Москаль был главным «ментом» в Закарпатье, Днепропетровской области и в Крыму, причем во втором и третьем случае одновременно числился заместителем министра внутренних дел. Дважды возглавлял Луганскую область, в том числе во время войны, когда от этой области остался один огрызок и работать приходилось с учетом близости «передовой». Оттуда президент Порошенко перенаправил его в Закарпатье, где с оружием в руках делили рынок контрабанды и пытались шантажировать Киев (глава государства прямо заявил, что перевел Москаля, поскольку регион «стал похож на ДНР и ЛНР»).
Сейчас Москаль никаких постов не занимает, но по-прежнему считается ведущим специалистом по борьбе с сепаратистами и по «русскому миру». Не из-за фамилии (по отцу он, кстати, Гайфуллин), а из-за учебы в Москве, службы в Крыму и кандидатской диссертации на тему «Институт временного генерал-губернатора в Украине в конце XIX – начале XX веков».
Разговоры о неизбежности распада Украины сопровождают всю ее новейшую историю и имеют для этого все основания: судьба стран, решивших стоить национальное государство там, где судьбой и географией предначертано государство для нации, как правило, печальна. Квебек был бы сейчас независимым государством, если бы Канада представила, что она моноэтнична, и начала бы загонять свое население с разными языками и взглядами на историю в прокрустово ложе местечкового национализма, как это делает Киев, ориентируясь на провинциальный галицийский стандарт.
Однако в современном мире цена сепаратизма выше, чем 30 лет назад, когда в заголовки попадали Приднестровье, Абхазия и Сербская Краина. Санкции обостряются по ходу научно-технического прогресса, и невозможное прежде весьма чувствительно теперь. Кто-то к издержкам готов, кто-то – нет, но невозможно отрицать, что они будут. Даже Сбербанк не функционирует в Крыму, а в Донбассе с экономикой, сервисом и социальными гарантиями все еще хуже.
Это то, что лишний раз подчеркивает подвиг донбасского ополчения.Если вашим детям вдруг отказывают в образовании на родном языке и велят славить тех, кого ваши земляки почитают за упырей, это может делать только оккупант, а вооруженная борьба с оккупантом во всех государствах весьма благородное дело.
Но опыт Донецка и Луганска все равно не получается воспринимать как сугубо положительный. Там рассчитывали на присоединение к России по кейсу Крыма, а не на судьбу Приднестровья, однако получили второе, и Москва не демонстрирует готовности к первому.
Жить в как бы независимом Донбассе тяжело, в как бы оккупированном галичанами Харькове тоже не сахар, но в плане работы, образования и быта все же полегче.
Короче говоря, Украина еще может распасться, а русские люди на ее юго-востоке еще могут восстать, но произойдет это не завтра, не через год. И через пять лет тоже вряд ли. У корявого украинского государства есть определенный запас прочности, подпитываемый с Запада. И доводить свое население до ручки в экономическом и социальном плане там будут на более длительных отрезках исторического процесса, пока однажды любой вариант, включая войну и нужду, не окажется более привлекательным, чем жизнь на Украине.
В этом плане в украинцев можно верить – рано или поздно такой день наступит (такова планида государства-неудачника), но все-таки не сейчас. Однако именно сейчас Москаль кричит «волки» – Украина-де близка к распаду, и его «тревожит» перемещение российских войск в Крыму.
Есть мнение, что реанимация новороссийского «волка» не совсем случайно совпала с тем, что президент Владимир Зеленский вдруг перенял наиболее ядреную риторику периода Порошенко. То есть политику он всегда проводил тут же самую, но слова вокруг нее были другие, а теперь глава государства вещает о «коварстве северного соседа» и обещает воевать с ним до последнего украинца. Он бы и про перспективу распада страны обязательно задвинул, но первым лицам высказывать столь апокалиптические прогнозы не к лицу (это примерно, как самого себя обругать), а через чужую голову – вполне, тем более что голова у Москаля, как было сказано выше, умная. И как политик, генерал-лейтенант печется отнюдь не за интересы Зеленского, а за общегосударственный интерес.
Все эти тезисы транслируются не столько для внутреннего потребления, сколько для «уважаемых партнеров» из ЕС, США, НАТО и МВФ: российский агрессор наступает, Украина трещит по швам, война стучится в дом – пришлите еще оружия, дайте кредит, помогите хоть чем-нибудь для сдерживания общего противника.
Другое возможное последствие подобных заявлений – новый виток репрессий.
Угроза распада страны – удобное и работающее обоснование для сколь угодно жестких мер против не только отдельных активистов или политиков, но и против русского языка, русской культуры, русской истории: в общем, всего того, что является скрепой для Новороссии и жупелом для современной Украины.
«Жесткая рука националиста» – не то, чего ждали от Зеленского внутри и вовне страны, но он быстро учится. Скорее всего, речь все же идет об очередной серии выцыганивания средств, а не о репрессиях, но и их перспектива выглядит реальнее, чем скорое возрождение Новороссии.
Оно, увы, пока что «москальская пропаганда». В обоих смыслах.