В переводе на русский, Китай и Европа синхронизировали общие правила по доступу товаров, услуг и инвестиций на взаимные внутренние рынки.
Пока конкретика отсутствует, сложно сказать, насколько они близки условиям другого общего торгового пространства – Всестороннего регионального экономического партнерства, ранее подписанного Китаем со странами АСЕАН. Однако в целом суть сего действа очевидна. Мир переходит к очередному этапу глобального укрупнения игроков, на котором Европа оказывается вынужденной выбирать – с кем объединяться.
Нельзя сказать, чтобы произошедшее стало внезапным китайским контрударом. Переговоры по CAI велись на протяжении семи лет.
Поначалу был даже период (в 2014 – начале 2015) когда европейцы натуральным образом пытались выкручивать китайцам руки угрозой немедленно покинуть переговоры «вообще без сделки», если Пекин не пойдет на уступки.
Впрочем, тут Брюссель явно блефовал, так как сама идея соглашения была нужна обеим сторонам в равной мере. Благоденствие ЕС, особенно Германии и Франции, критично зависело от торговли на всего двух внешних рынках – КНР и США. Где Америка явно придавливала Европу, пользуясь своим военно-стратегическим превосходством, а Китай в Евросоюзе воспринимался как важный и большой, но в целом более слабый противник.
Все изменил Трамп, показавший, как легко и без стеснения Америка способна прогнуть европейского партнера в свою пользу, лишив Европу более чем 60% ее внешнеторговых доходов от торговли с другим берегом Атлантики.
Но у любой победы всегда есть своя цена. Европейцы озаботились формированием союза, способного охолонить явно зарвавшихся янки. К тому же, американский рынок уже давно поделен, в то время как китайский сохраняет большие перспективы.
Во-первых, ключевые европейские товары (в первую очередь автомобили, самолеты и продукция среднего машиностроения, включая промышленную робототехнику) по своим традиционным направлениям все еще сохраняют технологическое превосходство над китайским уровнем.
Во-вторых, только за счет запланированного снижения уровня бедности объем потребления внутреннего рынка КНР к 2030 году, минимум, удвоится. Словом, если сравнивать, в Китае европейцам еще есть куда расти, в отличие от США, в которых все ниши заняты и исчерпаны.
Поэтому Европа выбрала Китай, но складывается впечатление, что сделала это хитро. Точнее – лишь попыталась сделать. Судя по заявлениям европейских политиков (Ангелы Меркель, Урсулы фон дер Ляйен, Франсуа Макрона, Шарля Мишеля) подписание CAI в Брюсселе не рассматривается в качестве решительного окончательного выбора «между Западом и Востоком».
Европа не собирается окончательно встраиваться в будущий китайский мир. Соглашение с Пекином считается шагом по уравновешиванию американского давления. Именно потому документ оказался подписан в узком временном зазоре, когда действующий президент США уже практически ничего не решает, досиживая последние дни в Белом доме, а вновь избранный в должность еще официально не вступил, из-за чего во внешней политики Америки образовался краткий миг безвластия.
Китаю такое выгодно, так как облегчает доступ к желаемым европейским технологиям, а вот сумеют ли провести по задуманному свою партию европейцы – становится весьма интересным вопросом.
Впрочем, очень многое в дальнейших выводах будет зависеть от деталей соглашения CAI, которые, повторимся, пока еще остаются неизвестными.