Пекин желает нормализовать отношения с Америкой, он не оспаривает доминирующую роль США в мире, и не намерен делить с ней сферы влияния на планете, и не собирается никому навязывать свою модель развития. Пекин заинтересован в восстановлении добрососедских отношений и нормальной торговли. Желание у КНР всего одно – чтобы Соединенные Штаты тоже прекратили попытки вмешательства во внутренние дела Китая.
Большинство аналитиков полагает, что звенящая ответная тишина в Белом доме вызвана некими личностными трениями между председателем Си и 46-м президентом Байденом. Якобы возникшая после заявления китайского лидера на давосской онлайн-конференции об угрозе «холодной войны», если новый президент США решит продолжить протекционистскую политику предшественника. Мол, Джо Байден слова Си Цзиньпина воспринял чуть ли не как личный выпад, публичный вызов на дуэль, потому занял позицию «стреляться, так стреляться».
В действительности положение гораздо сложнее. Байден самостоятельной личностью и лидером партийно-хозяйственного клана не является. Он, скорее, марионетка даже на фоне своего вице-президента Камалы Харрис, которая, кстати, тоже является лишь представительской фигурой, маскирующей собой истинных новых хозяев Америки из состава советов директоров и ведущих акционеров транснациональных финансовых корпораций.
Одно время считалось, что в одном ряду с ними стоят еще и «новые цифровые деньги», однако выволочка, устроенная Байденом Марку Цукербергу, показывает, что «реальные пацаны» эти «новых» считают не более чем виртуальными выскочками. Оказавшимися полезными в войне с Трампом, но сейчас нуждающиеся в показательной порке, чтобы «не забывали свое место».
Так вот, проблема в том, у победившей части американской правящей элиты никакого варианта даже среднесрочной дружбы с Китаем попросту нет. Белый дом молчит по банальной причине – ему сказать в ответ нечего.
Настоящие мысли высказывать нельзя. Глобалистский финансовый капитал остро желает получить свободный доступ к китайскому внутреннему рынку. Больше в мире ему зарабатывать негде. Китай на подобное не согласен категорически. Вплоть до абсолютной решимости пойти на глобальную ядерную войну.
Американская элита неизбежность военного столкновения осознает также, и даже на него, в общем, согласна. Но не готова к этому сейчас чисто технически. Требуется закрепить достигнутую победу на внутриполитическом поле и сформировать соответствующий настрой в нации. Без чего начинать войну с Китаем самоубийственно. Это вам не какой-то Ирак или Ливия.
Следовательно, Вашингтону нужно изображать дружелюбие, но для него требуется тоже чем-то поступиться. Но уступать фактически не в чем. Если ослабить блокирование китайской торговли, особенно в области высоких технологий, то максимум через 3–5 лет, он окончательно превзойдет США и ему глобальные западные деньги утратят надобность даже теоретически. Даже в представлениях прозападно настроенной части китайской правящей элиты.
В них пропадет смысл. Западные инвестиции были нужны КНР только в качестве канала получения не самих денег, а приходящих вместе с ними передовых технологий, которые можно (и нужно) было освоить. Как только в микропроцессорах Китай Америку обгонит… в общем, денег у него и самого буквально вагон и маленькая тележка.
Это значит, что для США война потеряет практический, а самое главное достижимый военными средствами, смысл. И поражение западного капитала в конкуренции с китайским станет, пусть и не быстрым, но окончательно неизбежным.
А именно так – как на принципиального конкурента – США и смотрят на Китай. Об этом прямо заявил во вторник на брифинге глава пресс-службы Госдепартамента Нед Прайс: «Мы находимся в состоянии серьезной конкуренции с КНР, стратегическая конкуренция - рамки, в которые заключены эти отношения.
Мы знаем, что КНР совершает целый ряд действий, которые наносят вред американским работникам, это ослабляет наши технологические преимущества, угрожает нашим альянсам и оказывает влияние на международные организации.
Мы будем противостоять агрессивным и насильственным действиям со стороны КНР, поддерживать наши ключевые военные преимущества, защищать демократические ценности, инвестировать в передовые технологии и восстанавливать наши жизненно важные партнерства в сфере безопасности».