Однако представляется, что это только одна из причин, по которым организаторы предпочли именно такой состав участников. Стоит напомнить, что первые тридцать лет своей работы — начиная с 1962 года — Мюнхенская конференция представляла собой форум военных и политических лидеров государств — членов НАТО, и только в 1990-х она была расширена за счет незападных стран, включая Индию, Китай, Японию, Россию и так далее.
В пятницу главы США и Западной Европы на самом деле обсуждали, против кого и в каком виде они будут дружить. Однако пятьдесят лет назад такой проблемы перед мюнхенским форумом не стояло — тогда это были встречи единомышленников, которые плечом к плечу противостояли социалистическому блоку во главе с СССР.
Теперь же главной задачей руководства западного мира является преодоление ширящихся день ото дня внутренних трений и необходимость договориться между собой, а наличие обозначаемого общего соперника помогает процессу мало.
Присутствие при таком разговоре противной стороны было бы неуместным, поскольку дало бы той возможность ехидно наблюдать за расколом, да еще подкидывать дровишек в огонь и так немалых разногласий.
А те в очередной раз отчетливо заявили о себе.
Джо Байден — кстати, это было первое выступление действующего президента США на Мюнхенской конференции за 58 лет — заявил, что "Америка вернулась". Его речь лежала полностью в традиционной для Соединенных Штатов колее, из которой ее попытался вытолкать Дональд Трамп. Американский лидер говорил о необходимости защиты демократии, находящейся под ударом, и о непоколебимости трансатлантического партнерства, краеугольным камнем которого является сотрудничество с Европой.
На таком фоне выступление президента Франции выглядело явным ренегатством. Эммануэль Макрон отметил инертность НАТО, отсутствие у организации актуальных политических целей и ясной стратегической концепции. Эта мысль является продолжением его идеи о фактической бессмысленности в настоящий момент Североатлантического альянса, созданного для борьбы с Варшавским договором, но продолжающего мыслить в "геостратегической логике, которой больше нет и которая продолжает раскалывать Европу".
Канцлер ФРГ не стала столь уж откровенно фрондировать. Наоборот, в своей речи она постаралась максимально сгладить острые углы, акцентируя внимание на успехах трансатлантического сотрудничества и его перспективах. В частности, она подтвердила намерение Германии довести расходы на оборону до двух процентов от ВВП, с гордостью подчеркнув, что они уже достигли полутора процентов (почти за 20 лет, что прошли с тех пор, как Берлин впервые взял на себя такое обязательство аж в 2002 году).
Правда, выступление не произвело особого впечатления даже на немецких журналистов, которые ядовито отметили, что Германия, конечно, "любит говорить о партнерском сотрудничестве, но на деле нередко действует прежде всего сообразно собственным интересам".
И реальность это подтверждает.
Германские издания обсуждают тупик, в котором оказалась новая администрация США из-за "Северного потока — 2". Белый дом крайне заинтересован в восстановлении тесного сотрудничества с Берлином, что среди прочего должно стать важнейшим символическим жестом в демонтаже трамповского внешнеполитического наследия. Вот только немецкие власти уперлись намертво, защищая газопровод. В результате Вашингтон вынужден идти им на уступки, а это, в свою очередь, разрушительно воздействует на внутриамериканский межпартийный консенсус, который требует любыми способами задушить проект.
Причина выбранного Западом подхода к латанию дыр в отношениях и восстановлению партнерства — и неизбежного в итоге провала — лежит в методологической и стратегической ошибке.
Принцип "дружба против кого-то" как основа сотрудничества может быть вполне продуктивным, но недолгое время и при очень специфических обстоятельствах. В этом смысле союзничество СССР с США и Великобританией во время Второй мировой войны показательно — когда общий враг настолько опасен, все прочие аспекты отношений отходят на второй план. Однако стоит объединяющему фактору исчезнуть, как вновь начинают доминировать объективные противоречия и конфликты.
Штаты пытаются пересобрать трансатлантический альянс, обращаясь к опыту холодной войны, когда западный мир действительно противостоял социалистическому лагерю. Вот только это была только часть фундамента, на котором строилось то партнерство. Доминировала же там все-таки позитивная повестка — близость социально-экономических и политических интересов, на чем и был построен коллективный Запад, каким его привык видеть мир.
Сейчас можно до хрипоты в горле призывать сплотить ряды против русской или китайской угрозы, но это ничуть не изменит того факта, что интересы западных стран объективно расходятся, а зачастую просто противоречат друг другу.
Древняя мудрость утверждает, что невозможно дважды войти в одну реку. Это как нельзя более точно отражает ситуацию современного Запада, который местами искренне пытается вернуться в прошлое, а местами старательно имитирует такие попытки, — только теперь это и впрямь совершенно другая "река".