Каким же он станет?
Дональд Трамп демонстрирует, что его слова не расходятся с делами: новый президент держит в руках подписанный указ о выходе США из договора о Транстихоокеанском партнерстве, главном достижении предыдущей администрации. фото Saul Loeb (AgenceFrance-Presse).
Инаугурационная речь Дональда Трампа тоже удивила многих (во всяком случае, меня) — прежде всего тем, что он конспективно повторил все, что говорил во время избирательной кампании. Он действительно вознамерился «сделать Америку великой» мирным путем. Не экспансией, не агрессивным продвижением демократии при помощи цветных революций и прямых вторжений в суверенные страны, когда сметаются президенты и правительства, меняется уклад населения огромных территорий, а личным примером. США и американцы должны стать богаче и счастливее, а все остальные должны смотреть и завидовать.
Золотые слова, которых все так долго ждали: «Мы защищали границы других государств и отказывались защищать свои границы. Мы тратили триллионы долларов за рубежом, мы делали богатыми другие страны, а сами теряли свое благосостояние. Никто не думал о миллионах рабочих, оставшихся без работы, но сейчас мы смотрим только вперед, только в будущее. Отныне у нас будет новый принцип управления страной: Америка — первая! Америка — впереди!»
То же самое может сказать глава любого государства своим гражданам. Другими словами, новый президент подтвердил то, о чем говорил раньше: он намерен превратить США в региональную державу и снять с нее бремя глобального лидерства.
Как это будет происходить чисто технически, сказать пока трудно. Такие планы уже раскололи Америку и ее союзников, и сопротивление глобалистов, конечно, будет нарастать. Однако никто нам не мешает предположить, каким видит новый мир Дональд Трамп. «С избранием Дональда Трампа окончательно завершился прежний мир XX века, — написал в газете Bild am Sonntag министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер. — Какие представления о мироустройстве утвердятся в XXI веке, как будет выглядеть мир завтрашнего дня, не предопределено, это остается открытым».
Политик не совсем прав: по некоторым признакам можно понять, что нас ждет в недалеком будущем.
Если Трампу удастся реализовать задуманное, а мы ему в этом поможем, мир разделится на три зоны — американоцентричную, зону, тяготеющую к России и азиатскую во главе с Китаем. Разумеется, деление это весьма и весьма условно. Главное в этом делении не лидерство той или иной великой державы, а принцип общежития, который они могут предложить странам, входящим в их сферу влияния.
XX век, о котором упомянул Франк-Вальтер Штайнмайер, запомнился не только двумя ужасными войнами, но и соперничеством двух сверхдержав. Послевоенное мироустройство было несправедливым — по-настоящему независимыми были только СССР и США, остальные страны были обязаны делегировать свой суверенитет одному из центров силы. Однако в 1990 году мироустройство изменилось: большинство наших прежних союзников постаралось присоединиться к западному проекту.
Сегодня, спустя четверть века, Россия, так и не смирившаяся с «поражением» в холодной войне, вновь вернулась на мировую арену. Не только обновленной и достаточно сильной, чтобы диктовать свою волю, не только абсолютно независимой, но и привлекательной для многих.
Что же мы предлагаем тем, кто войдет в нашу сферу влияния?
Как ни странно, мы подталкиваем государства к независимости, в том числе и от нас самих. Достаточно вспомнить ЕАЭС — союз самостоятельных во внешней и внутренней политике стран. Обратите внимание: ни Казахстан, ни Белоруссия не признали суверенитет Абхазии с Южной Осетией или смену юрисдикции Крыма. Нам это по понятным причинам не нравится, но руки Минску или Астане никто не выкручивает, экономическое сотрудничество развивается, как ни в чем не бывало. Если и возникают разногласия, то носят они строго экономический, но ни в коем случае не политический характер.
Москва не требует подчинения — вот что отличает российскую сферу влияния.
Примерно так выстраивались отношения в Европе после наполеоновских войн. С Венского конгресса 1815 года началась эпоха «концерта великих держав» — баланса сил между Россией, Австрией, Пруссией, Великобританией, а также проигравшей Францией. Именно включение в «великие державы» (этот термин появился как раз на Венском конгрессе) проигравшей войну страны по инициативе главного победителя — российского императора Александра I и позволило «концерту» звучать почти без диссонанса без малого сто лет. Франция чувствовала себя равноправной, а вовсе не униженной и оскорбленной.
А вот в работе над Версальским мирным договором 1919 года после Первой мировой войны Россия по известным причинам участия не принимала. Возможно, поэтому страны-победительницы не озаботились чувствами проигравших войну немцев. Чье стремление к реваншу привело к новой войне, с еще более катастрофическими последствиями для Европы.
Похожая ситуация возникла после холодной войны, в которой США ощутили себя победителями, единственным глобальным игроком, который может позволить себе не учитывать ничьи интересы, особенно «побежденной» России. «Концерта великих держав» не получилось.
Да никто и не пытался подстроить «инструменты» друг под друга — от союзников американцы требовали слепого подчинения, остальным было предложено смириться с новым мироустройством. Плохо выученные уроки истории привели к тому, что Кремль стал восстанавливать право голоса без оглядки на «американских партнеров». И добился своего — к счастью для всех, умелой дипломатией и дозированным, но весьма эффективным использованием военной силы. Третьей мировой войны удалось избежать.
Россия настойчиво и последовательно возвращает Евросоюз и Большой Ближний Восток к Вестфальской системе международных отношений, разработанной еще в 1648 году. Ее главные принципы — приоритет национальных интересов, независимость и невмешательство во внутренние дела суверенных государств и, что важно, баланс сил, то есть, стремление не мешать жить друг другу и, как следствие, право реагировать на угрозу. Другими словами, во главу угла еще в XVII веке ставился патриотизм в каждой отдельно взятой стране. Об этой потерянной во времени сверхидее год назад напомнил Владимир Путин.
Как оказалось, она пришлась по душе многим странам.
Европа, которую за последние десятилетия отучили проводить самостоятельную внешнюю и даже внутреннюю политику, растерялась и пока не готова жить без четких инструкций из Вашингтона. Но все идет к тому, что при Дональде Трампе инструкций больше не будет.
Одновременно в Старом Свете начались брожения в умах и все чаще его политики обращают свой взор на Восток, где появилась мощная, но вместе с тем добрая сила, не требующая подчинения. Россия хочет развиваться и выстраивать самые разные интеграционные проекты с суверенными странами. Чисто экономические, основанные на взаимной выгоде, а не на общей идеологии.
Всем государствам — Франции, Германии, Италии, Австрии, Турции и даже Польше с Украиной в разное время было предложено в своих решениях руководствоваться здравым смыслом — то есть, национальными интересами, а не интересами США. С приходом к власти Дональда Трампа появилась надежда, что в скором времени они оценят это благородное предложение России. И даже примут его.
Как знать, может, удастся второй раз сыграть «концерт великих держав»? Во всяком случае, я на это надеюсь.