Ангела Меркель из Мюнхена увидела Владивосток?

В минувшую субботу на конференции по безопасности в Мюнхене канцлер Германии Ангела Меркель удивила мир заявлением о России. За годы своего правления Меркель окончательно утвердилась в качестве последовательного антироссийского политика. Тем неожиданнее для многих стал в Мюнхене крутой поворот в риторике бунденсканцлерин. «Несмотря на существующие разногласия с Россией, важно помнить, что это сосед ЕС, и отношения необходимо улучшать, – отметила канцлер в выступлении на конференции и поделилась дальнейшими планами. – Я буду неустанно работать над тем, чтобы мы с Россией смогли установить хорошие отношения, несмотря на различные мнения по разным вопросам».

Берлин меняет цели

Ещё за две недели до конференции в Мюнхене Ангела Меркель была в польской столице и практиковалась в привычной для себя русофобии. Например, на встрече с Дудой – президентом Польши – Меркель подчёркивала, что нормальные контакты с Россией невозможны, пока не разрешена ситуация на Украине. Для лучшего усвоения материала немецкая гостья продублировала свое мнение в беседе с польским премьер-министром Шидло. «Санкции против России нельзя отменять, – настаивала в Варшаве Меркель, – поскольку положения минских договоренностей не воплощены в жизнь».

Надо отметить, что это не только личная точка зрения бундесканцлерин. В конце прошлого года фракция её партии в бундестаге выработала «Новые основные линии в отношениях с Россией». Позднее христианские демократы одобрили этот документ на своём съезде. Смысл «основных линий» ХДС отражён в констатации: «Россия пытается путем гибридного влияния не только расколоть западные государства, а в Германии дискредитировать политику федерального правительства и особенно бундесканцлерин, но и ослабить тесные узы, существующие между европейскими государствами и США, дестабилизировать страны, желающие сближения с ЕС и НАТО».

Не трудно догадаться, какую после такого вывода политику в отношении России определила для себя правящая партия Германии – политику конфронтации. Её не ослабила даже оговорка о намерении «выяснить с Россией, есть ли сферы взаимных интересов для безопасности и стабильности» и заверение в необходимости диалога с Москвой. Про установление «хороших отношений» с Россией даже речи не было. Теперь Меркель декларирует их как свою цель.

Некоторые эксперты такой поворот событий связывают с предвыборными манёврами Ангелы Меркель. Сегодня совсем не очевидно, что ей удастся взойти на четвёртое канцлерство. Настроение в немецком обществе меняется. Оно уже меньше одобряет антироссийскую политику элиты и всё больше склоняется к поддержке партий, выступающих за взаимовыгодное сотрудничество с Россией. Рейтинги их растут.



В Европе вспомнили давнее предложение России

Уже в первый месяц работы новый президент США показал, что он склонен к иной миграционной политике нежели Европа, остановил работу по Трансатлантическому соглашению, лишил ЕС ряда торговых привилегий и пообещал ввести запретительные пошлины на европейские машины, потребовал увеличения расходов на оборону и содержание НАТО.

Рушатся надежды европейских политиков, что всё в их отношениях с Америкой останется по-старому. Новая реальность пугает и ставит трудные вопросы. Если Европа под водительством США представляла собой единый Запад и весомую часть мирового центра силы, то теперь она кто? Очевидно, что у Старого Света появился риск выпасть из этого центра или скатиться на его обочину.

Мир «неожиданно для себя увидел сразу три сверхдержавы: США, Россию и Китай. Каждая из которых ведет себя плохо» – оценил неожиданную перемену аналитик британского издания The Observer Саймон Тисдолл. С его точки зрения, главный союзник Евросоюза – Соединённые Штаты теперь превращается в мальчиша-плохиша, каким в последние годы видели в Европе исключительно Россию.

Европейцев попытался успокоить вице-президент Соединённых Штатов Майк Пенс. В Мюнхене он объявил, что «США выбирают силу, дружбу с Европой и сильный североатлантический союз». Саймон Тисдолл не поверил Пенсу. «Миру дела нет до старушки Европы, – печалится британский аналитик. – Когда три супердержавы начинают играть каждая по своим правилам, остальные просто оказываются неспособными что-то сделать».

Резон в такой оценке есть. Новая американская администрация, похоже, и в самом деле отдаляется от Евросоюза или охладела к нему. Отчасти это подтверждает агентство Reuters. Ссылаясь на свои источники в Белом доме, оно сообщило о недавней встрече главного советника президента США Стивена Бэннона с послом Германии Питером Виттигом. Диалог между ними состоялся ещё до визита в Европу Майка Пенса.

В ходе встречи с Виттигом Бэннон назвал Евросоюз «ущербной конструкцией». Немцев такая оценка сильно расстроила. «У Белого дома нет понимания, что распад Евросоюза будет иметь серьезные последствия», — констатирует Reuters, подтверждая худшие опасения европейцев о политике новой американской администрации.

В Берлине уже сделали выводы. Здесь заговорили о том, что «для ЕС настал час самостоятельно определять свою внешнюю политику», без оглядки на администрацию Дональда Трампа. Судя по всему, такое решение возникло не спонтанно. К нему шли всё время после победы Трампа на выборах.

В пользу этого говорит свежая публикация австрийского профессора Габриэля Фельбермайра и немецкого экономиста Ясмин Грёшль в издании мюнхенского института экономических исследований Ifo Schnelldienst. Авторы анализируют возможности образования единого экономического пространства Европейского и Таможенного союзов от Лиссабона до Владивостока.

Тот факт, что европейцы вернулись к давней российской идее экономического сотрудничества, говорит об их поиске вариантов дальнейшего развития без поддержки США. «Свободная торговля, – пришли к выводу Фельбермайр и Грёшль, – обеспечила бы России увеличение реальных доходов населения на 235 евро, а Германии – на 91 евро на человека в год. Российский экспорт в Евросоюз в случае открытия границ мог бы вырасти на 32 процента по отношению к 2011 году, а экспорт, например, белорусских и киргизских товаров вырос бы вдвое».

Эксперты ifo считают, что в общих интересах не плодить новые штрафные санкции, а открыть перспективу углубленного экономического сотрудничества. Это осторожное предложение услышано в кабинетах власти. Наверное, так можно объяснить радикальную перемену риторики германского канцлера.