Европа и США часто отвечали Александру Дугину взаимностью. Год назад знаменитого российского политолога не пустили в Грецию.
За год до этого министерство финансов США включило Дугина в список российских граждан, на которых распространяются санкции в связи с кризисом на Украине. Месяц спустя на Дугина наложила свои санкции Канада. О нем писали все, от журнала Foreign Policy, назвавшего его «мозгом Путина», до газеты Sole 24 Ore, которая неделю назад охарактеризовала его как «Путинского Распутина». Интервью с Дугиным опубликовало издание Il Foglio.
Сын советского чиновника, диссидент 80-х годов, противник Ельцина в 90-х, Дугин — русский мыслитель, которого в эссе в австралийском журнале Quadrant назвали «современным сознательным безумцем». Только это безумец с доступом к большой политике. Его книгу «Основы геополитики» используют в военных институтах, Дугин не сходит с экрана телеканала «Царьград» (кремлевского патриотического канала, который финансирует миллиардер Константин Малафеев), а когда Турция сбила два российских самолета, Дугин использовал свои связи в Анкаре, чтобы помочь Путину восстановить отношения с Эрдоганом.
Философ поддерживает также связи с политиками во всей Европе, например, в Греции, где он очень дружен с министром иностранных дел Никосом Котциасом (Nikos Kotziás). Создается впечатление, что он поддерживает связь также со Стивом Бэнноном (Steve Bannon), правой рукой Дональда Трампа в Белом доме. Дугин дал это эксклюзивное интервью Foglio, чтобы разъяснить не только свои идеи, но и мировоззрение, которым руководствуется путинская Россия. На конференции по безопасности в Мюнхене министр иностранных дел России Сергей Лавров говорил о возникновении «постзападного миропорядка». Это одна из идей Дугина.
Насколько Вы близки к Путину? «Сложно ответить, я не столь близок к президенту, как некоторые считают, но многие мои идеи, которые я высказывал в трудах по философии, в политике значительно повлияли на Путина», — рассказывает нам Дугин. «Не нужно преувеличивать, даже если я своими идеями действительно оказал значительное влияние на президента. У идей собственная судьба, они могут влиять на логику политики, на историю. Идеи живут своей жизнью, они способны находить множество способов, чтобы найти путь к людям. Сложность с Западом именно в том и состоит, что он перестал верить в идеи, есть духовный мир, населенный идеями, и Запад перестал его признавать».
Мы спрашиваем у Александра Дугина, как у него возникло неприятие европейской культуры, которое так вдохновило Путина.
«Сегодня Западная Европа попала в ловушку современности и постсовременности. Проект либеральной модернизации ведет к освобождению личности от любых связей с обществом, с духовной традицией, с семьей, с самим человечеством. Этот либерализм освобождает личность от любых ограничений. Он освобождает ее даже от половой принадлежности, а придет день, освободит его и от самой человеческой природы. Политика сегодня движется в этом направлении освобождения. Европейские управленцы не могут остановить этот процесс, они могут лишь продолжать его: больше иммигрантов, больше феминизма, более открытое общество, больше гендера, — эта линия непререкаема для европейской элиты. Они не могут изменить этот курс, но чем больше проходит времени, чем больше люди с этим несогласны. В ответ на это возникает реакция, которая набирает обороты в Европе и которую элиты хотят остановить путем ее демонизации. Реальность перестала соответствовать их проекту. Европейские элиты идейно ориентированы в сторону идеологического либерализма».
В Москве победу Дональда Трампа восприняли доброжелательно (и в данном случае это эвфемизм). «Трамп пришел к власти и несколько изменил эту ситуацию, поэтому Европа оказалась сегодня в изоляции», — продолжает Дугин. «Россия сегодня является врагом Европы номер один, потому что наш президент не разделяет этой постсовременной либеральной идеологии.
Мы ведем идеологическую войну, только на сей раз она идет не между коммунизмом и капитализмом, а между либеральными политкорректными элитами, глобалистской аристократией, с одной стороны, и теми, кто не разделяет эту идеологию, например, Россией, а также Трампом. Западная Европа переживает закат, она теряет всю свою самобытность, и это является следствием не естественных, а идеологических процессов.
Либеральные элиты хотят, чтобы Европа утратила свою самобытность, и добиваются этого за счет иммиграционной и гендерной политики. Европа, таким образом, теряет свое влияние, возможность самоутверждения, свою внутреннюю природу. Европа очень слаба, в плане интеллекта, она культурно слаба. Достаточно взглянуть на то, как в журналистской и культурной среде обсуждаются проблемы Европы.
И эту Европу я больше не узнаю. Европейская мысль находится на невероятно низком уровне. Европа была родиной логоса, интеллекта, мысли, а сегодня она превратилась в карикатуру на себя самое. Ее невозможно исцелить, потому что политические элиты не позволят этого сделать. Европу будут все больше раздирать противоречия, она будет все больше тупеть. Русские должны спасти Европу от той либеральной элиты, которая ее разрушает».
«Ситуация на Украине не разрешена», но разве Россия не должна приблизиться к Европе, как считалось после краха коммунизма?
«Россия — это отдельная цивилизация, православная. У Европы с Россией есть общие черты. Но после краха коммунизма, когда Россия приблизилась к Западу, мы поняли, что Европа уже перестала быть сама собой, она стала пародией на свободу, которая загнивает в постмодернизме, ведет к полному разложению. Этот Запад больше не был нам нужен в качестве примера для подражания, поэтому мы искали вдохновение в русской самобытности и поняли, что расхождение состоит в различии между католицизмом и православием, между протестантизмом и православием.
Мы, русские, являемся наследниками римской, греческой, византийской традиции, мы храним верность духу древнего европейского христианства, которое уже утратило все связи с этой традицией. Россия может быть точкой опоры для восстановления Европы, мы, русские, являемся большими европейцами, чем сами европейцы. Мы христиане, наследники греческой философии». В основе философии Дугина наряду с борьбой с либерализмом лежит Евразия, оправдывающая амбиции Москвы, связанные с возвращением на бывшие советские территории, от Балтики до Черного моря, с восстановлением власти над другими народами и даже установлением протектората над Европейским союзом.
«Соседние с Россией страны были искусственными образованиями после развала Советского Союза, до коммунизма их не существовало», — говорит Дугин нашему изданию.
«Они появились в результате развала коммунизма. Они были частью евразийской цивилизации, частью дореволюционной российской империи. Не существует никакой путинской агрессии, это восстановление распавшейся российской цивилизации. Звучащие сейчас обвинения являются порождением страха, что Россия восстановит свои силы как независимая держава и будет отстаивать свою самобытность. Украина, Грузия, Крым — все они совершили ошибки в отношении России и угнетали русское меньшинство, живущее в этих странах». Но вы же вторглись на их территорию. «Россия с большой ответственностью отреагировала на нарушения прав грузин, осетин, украинцев, абхазцев, крымчан.
Европа не может понять политических поступков в полном смысле этого слова, не может понять суверенитета, потому что она сама утратила свой суверенитет. Трамп начал менять ситуацию в США, он напомнил, что суверенитет имеет ценность, а мы, русские, с Путиным напомнили миру об этом еще до Трампа». Значит, Россия присматривается и к граничащим с ней странам-членам НАТО, решая вопрос Калининграда, бывшего Кенигсберга, родины Канта, анклава между Востоком и Западом?
«В геополитическом смысле страны Балтии не интересуют Россию, с Грузией мы на данный момент достигли стабильности, сохраняются проблемы на Украине, потому что там ситуация не мирная, мы не освободили территории, где доминируют пророссийские настроения, а русские стали жертвой политической смеси неонацизма и неолиберализма. Украина останется для нас первостепенной проблемой, но с Трампом у нас есть возможность отказаться от военной риторики».
Европа и ислам. Путин считает своей заслугой то, что он достиг соглашения с исламом в России, при этом Европа находится под угрозой исламизма. «Проблема состоит не в исламе, а в элитах, которые впустили в Европу миллионы мусульман, не интегрируя их, поэтому образовался вакуум без идентичности», — продолжает Дугин. «В этом либерализме не осталось больше места культурной ассимиляции, европейцы не могут предложить мигрантам никакой системы ценностей, — только моральное разложение. Мигранты-мусульмане не могут принять эту самоубийственную европейскую политику.
Поэтому Европа подставляется мусульманам, особенно фанатикам-фундаменталистам, продолжая процесс саморазрушения: с одной стороны, ее уничтожают исламисты, а с другой — либеральные элиты. Проблема заключается в идеологии ваххабизма и Исламском государстве (запрещенной в России террористической организации), а не в традиционном исламе, который стал жертвой исламского фанатизма. Без этой иммиграционной политики ислам, существующий на своей территории, не представлял бы для Европы никакой угрозы».
За три года Россия создала образ страны, которая избирает политику, противостоящую политике в Европе. «Браки между геями, ЛГБТ-сообщество — это вопросы политики, а не морали. Неслучайно либеральная идеология стремится разрушить представление о мужчине и женщине. Путин прекрасно это понял и начал противостоять этой разрушительной для общества концепции.
Это не проблема личного, индивидуального выбора, не существует никаких законов против гомосексуальности, но есть законы против пропаганды этой гей-идеологии, которая разрушает коллективное самосознание, разрушает семьи, суверенитет государства, пытаясь изменить гражданское общество. Это не вопрос морали или психологии, это вопрос политики». Дугин считается сторонником Путина, но здесь он говорит и о его недостатках.
«История остается всегда открытой, мы не можем сказать, что станет с Россией в будущем. Для создания сильного и здорового будущего России мы должны предпринимать множество усилий, не существует никаких гарантий, Россия сталкивается со множеством вызовов, и Путину удалось многим из них противостоять и одержать победу.
Проблема нашей страны состоит в нашей силе и слабости, Путин гарантирует России сохранение суверенитета и идентичности, возвращение на международную сцену великой России, но мы и слабы, потому что Путин представляет себя самого, ему не удалось создать наследия, которое бы гарантировало выживание этого понимания России. Пока есть Путин, у России есть надежда быть сильной, но Путин — это проблема, потому что он не институционализировал свою идеологическую линию. Россия сегодня Путино-центрична».
Какое же будущее вы видите для Европы?
«Я последователь Рене Генона (René Guenon), который распознал кризис западноевропейского общества намного раньше 21 века. Духовная деградация Европы началась с эпохи модернизма, с утратой христианского самосознания и достигла своей кульминации в 90-е годы, когда все институты трансформировались правым либерализмом в экономику, а левым либерализмом в культуру. Одобрение браков между геями дало мне понять, куда движется Европа. Она вскоре дойдет до своей окончательной точки, после чего ее ждет хаос, гражданская война, разрушение. Возможно, уже слишком поздно, чтобы что-либо менять в сложившейся ситуации».