Решение президента Украины Петра Порошенко официально объявить блокаду в Донбассе после того, как всего несколько дней назад он говорил, что она противоречит минскому процессу и не отвечает интересам Украины, конечно, можно представить хитрым ходом, призванным сбить с толку оппонентов. Но больше всего оно похоже на непоследовательность человека, который и сам не знает, что делать.
Напомним, что после двух месяцев блокады непризнанных республик, которую активисты объявили в конце января, 15 марта СНБО с подачи президента неожиданно принял решение о временном полном прекращении перемещения грузов через линию соприкосновения в Луганской и Донецкой областях, за исключением гуманитарных. На следующий день Порошенко подписал соответствующий указ.
Это решение выглядит тем более странно, что 13 марта правоохранительные органы предприняли успешную попытку разгона блокады Кривого Торца в Донецкой области. А 14 марта вступило в силу постановление Кабмина о новом порядке перемещения товаров через линию разграничения, которое разрешало перевозку не только гуманитарных грузов, но и продукции металлургической, горно-обогатительной, угледобывающей отраслей и объектов критической инфраструктуры. Документ предусматривал также создание гуманитарно-логистических центров, где будет осуществляться мелкая и мелкооптовая торговля продуктами питания, средствами личной гигиены, одеждой, обувью и бытовой химией.
Что же могло так измениться за несколько дней, что президент кардинально пересмотрел свои взгляды на блокаду?
Порошенко объяснил свое решение тем, что руководство непризнанных республик ввело временную администрацию на зарегистрированных на территории Украины предприятиях.
«Их самозваное руководство конфисковало, захватило украинские предприятия. Предварительная стоимость отобранных активов составляет два млрд долларов. Часть собственников, следует отдать им должное, свернули производство. А те, кто его продолжает, конечно же, пусть и не рассчитывают на реализацию товаров в Украине», — заявил президент, добавив, что блокада будет действовать до тех пор, пока «оккупанты не вернут под юрисдикцию Украины украденные украинские предприятия».
Возможно, Петр Алексеевич забыл, что к национализации украинских предприятий власти непризнанных республик подтолкнула именно блокада со стороны правых активистов. Или до него не дошел ультиматум самопровозглашенных властей, которые пообещали ввести свое управление в компаниях, если блокада не будет снята. Логика Киева в этой ситуации выглядит, мягко говоря, небезупречной, как будто в причинно-следственной цепочке потерялось какое-то важное звено.
Итак, сначала активисты начинают совершенно противозаконную блокаду (потому что блокирование железнодорожных путей вообще-то незаконно и в некоторых странах даже приравнивается к терроризму). Власти страны и представители Евросоюза эти действия осуждают. Представители самопровозглашенных республик требуют, чтобы блокаду сняли, в противном случае они национализируют украинские предприятия. Власти бездействуют, ДНР и ЛНР приводят угрозу в исполнение. В ответ на эти действия в Киеве решают… сделать блокаду официальной. То есть легитимировать ту самую акцию, которая повлекла национализацию и новый виток обострения отношений. Бинго, как сказали бы в американских фильмах.
Чего такими действиями хочет добиться Киев, тоже не совсем понятно. Сам Петр Порошенко признал, что от блокады Украина потеряет 1,5−2% ВВП. Видимо, стране, которая, как признал ее же экономический блок, не избежит дефолта без очередных траншей от МВФ, эти деньги ни к чему. Подумаешь, процентом больше, процентом меньше. В неподконтрольных же Киеву регионах, по словам гаранта, из-за блокады ничего страшного не случится, так как, имея общую границу с Ростовской областью, «сепаратисты без труда могут получить все, что им нужно». В этом случае вообще непонятно, зачем нужна блокада. Это такой способ самоистязания, как у средневековых монахов, чтобы пострадать за веру?
Как тут не вспомнить Оскара Уайльда с его «Единственный способ отделаться от искушения — уступить ему».
Видимо, это заявление было сделано для европейских партнеров, чтобы показать им, что ни к какой гуманитарной катастрофе решение не приведет. Но европейские партнеры почему-то остались не убеждены. Глава представительства Европейского Союза в Украине Хьюг Мингарелли выразил удивление решением СНБО.
«До сих пор украинская власть в отношении территорий Донбасса использовала инклюзивный подход при одновременной борьбе с контрабандой. Инклюзивный подход обеспечивал решение гуманитарных проблем населения Донбасса, а также способствовал экономической ситуации в Донбассе», — заявил Мингарелли. Но добавил, что в Брюсселе ждут ответы от украинских властей на большое количество вопросов, прежде чем сформировать окончательную позицию.
Зато в России такую позицию сразу сформировали. Полпред РФ в контактной группе по урегулированию ситуации на востоке Украины Борис Грызлов назвал решение Петра Порошенко «противоречащим Минским соглашениям». «Бессилие киевских властей против беспредела националистов бьет прежде всего по самой Украине. Это тем более опасно, что тенденция подкрепляется другими действиями официальных лиц», — цитируют СМИ Грызлова.
Блокада действительно прямо противоречит Минским соглашениям, которые предусматривают постепенную интеграцию отколовшихся частей Донбасса в Украину. С учетом блокады Киев сам подталкивает эти территории Донбасса, которые и так перешли на рубль и переориентируют производство, к дальнейшей интеграции с Российской Федерацией. Хотя бы потому, что ничего другого им не остается.
Понятно, что в кулуарах многие политики и эксперты и так говорят о том, что Минск «скорее мертв, чем жив» и никакого продвижения вперед не наблюдалось. Но решение о блокаде — это явный не то что шаг, а кульбит с переворотом назад. К чему может привести это решение, кроме нового обострения в Донбассе, да еще и сейчас, весной, когда морозы ушли, а снег растаял, сложно представить.
Почему решение о блокаде принято именно сейчас, не обладая неким инсайдом или телепатическими способностями, сказать сложно. Возможно, в Киеве решили, что бесконечно изображать приверженность Минским соглашениям, которые никто не собирается выполнять, невозможно. Поэтому теперь сознательно идут на обострение ситуации в надежде то ли на силовое разрешение конфликта, то ли на то, что после нового кризиса стороны снова сядут за стол переговоров и составят более приемлемый «Минск-3».
Не исключено и то, что команда президента в данной ситуации не руководствовалась глобальными соображениями, а действовала исключительно инерционно. Оказавшись под давлением потерявших свой бизнес олигархов, в том числе Рината Ахметова, с одной стороны и правых радикалов, которые набирают все большую популярность в обществе с другой, власть испугалась за свои рейтинги, поддержку, а может, даже безопасность и пошла на отчаянный шаг.
В Нидерландах перед самыми выборами власти решили сыграть на поле ультраправых, проявив жесткую позицию против Турции, и это принесло им относительный успех. На волне разговоров о досрочных парламентских выборах в Украине президент и его команда могли сделать выбор в пользу радикализации политики ради того, чтобы перетащить на свою сторону часть электората. Вот только результатами такой опасной игры могут стать не только баллы рейтинга, но и дальнейшая деградация экономики, обострение ситуации и усиление раскола страны.