Важно отметить, что произошедшее не есть внезапная инициатива Пекина. Судя по многочисленным оговоркам и заявлениям, в том числе, и первых лиц, в закрытом режиме этот вопрос обсуждался едва ли не с 2016 года, а к 2020 произошло серьезное сближение взаимных взглядов.
В частности, президент России 22 октября 2020 в Ново-Огарево заявил, что вполне допускает заключение военного союза между двумя странами, хотя «в общем» они в этом не нуждаются. На что китайская сторона тут же отреагировала «очень тепло».
Так что глобальное геополитическое и сближение между Россией и Китаем является процессом закономерным и неизбежным. Особенно учитывая тот факт, что у обеих стран очень схожие цели и долгосрочные стратегии, которые, к тому же, даже в очень обозримом будущем между собой не пересекаются. А значит, на протяжении минимум полувека, если не больше, между нашими странами не должно возникнуть хоть сколько-нибудь серьезных конфликтов, способных вылиться в вооруженное противостояние.
Интерес Китая в этом союзе заключается в трех моментах.
Во-первых, это российский стратегический ядерный зонтик. Против одного Китая Соединенные Штаты на ядерную войну (допустим, ограниченную тактическим уровнем боезарядов), пусть и очень теоретически, но пойти могут. А вот в его союзе с РФ – точно нет.
Во-вторых, получив гарантию прикрытия спины, Пекин может сосредоточить армию на достаточно узком «восточном» участке потенциального фронта, тем самым гарантированно обеспечив получение на нем решающего превосходства в силах и средствах.
В-третьих, наличие такого договора не просто развяжет руки Китаю в «тайваньском вопросе», но и будет означать неофициальное признание Россией за ним права этот «вопрос» решать по собственному усмотрению.
В чем может заключаться российский интерес в таком союзе?
В первую очередь, подписание подобного договора автоматически вынудит Китай занять более активную и явно пророссийскую позицию по множеству важных для нас международных вопросов. От «чей Крым» и санкций против СП-2 до поддержки российской экономики финансами и промышленности технологиями.
Далее, он подспудно формирует отличный фундамент четкого разделения интересов двух стран в Средней Азии и всем прочем постсоветском пространстве, в котором пока сохраняется слишком высокий уровень неопределенности. И если по Средней Азии и Туркестану возможны очень широкие комбинации выстраивания совместных интересов, то на западных рубежах России Пекин может только поддержать формулировку, что эти земли входят в зону российских стратегических интересов, точно так же как и Тайвань в зону стратегических интересов Пекина.
Главное, что в итоге появляется возможность синхронизации взаимной позиции по вопросу целесообразности сохранения европейского интеграционного проекта. Нам с ним «определяться» все равно потребуется без вариантов. Но с поддержкой экономической махины КНР решить эту задачу России будет гораздо проще, чем в одиночку.
Понятно, что, кроме преимуществ, возможный военный союз между РФ и КНР также имеет свои спорные моменты. Некоторые из них довольно существенны. Можно сказать, что, учитывая разницу в экономическом весе и размерах кругов внешнеполитических проблем, а также некотором мировоззренческом расхождении, в случае подписания такого договора, Москва оказывается в определенной зависимости от внешней и внутренней политики Пекина. И это действительно так.
Однако верно и обратное. В точно такой же зависимости оказывает и Китай. И коль он согласие на договор выражает, значит, с этой взаимной зависимостью правящая элита страны согласна.