Каждый, кто занимается работой, где приходится пользоваться мозгом, знаком с усталостью от принятия решений. К концу длинного дня нам становится сложно принимать удачные решения. Разумнее отложить сложные решения на утро или передать их коллеге.
Поток плохих новостей за последние недели ставит нас в состояние усталости от принятия решений. Мы должны справляться с Брекситом, терактом во Франции, попыткой государственного переворота в Турции и расистским насилием в США. На горизонте также маячат крах банков в Италии и опасный конфликт в Южно-Китайском море. Кроме того, продолжается миграционный кризис и сохраняется вероятность президентства Трампа.
Больше нет коллег, которым можно было бы передать эти задачи, на следующий день все выглядит точно так же плохо.
Я не утверждаю, что Владимир Путин стоит за всеми этими кризисами (или хотя бы одним из них), но нынешняя ситуация отлично служит интересам России. Лучший аргумент против характерного для его правления в Кремле раздутого и разрушительного поведения — это что нормальное положение дел является приемлемым. Западные ценности, правовое государство, демократия и капитализм — это лучшая комбинация политического и экономического устройства, какую когда-либо видел мир.
Поэтому нам не нужна «суверенная демократия», поскольку наша собственная система работает как следует. Нам также не нужна «новая европейская архитектура безопасности» (кодовое название предоставления России права вмешиваться во внутренние дела своих соседних стран), поскольку основанное на Парижской хартии и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) существующее устройство превосходно работает.
Этот аргумент может звучать самодовольно, но в реальности все обстоит наоборот. Мы предполагаем, что наша система небезупречна. Главное — то, что мы делаем, когда все идет не так. Западная система по своему существу является средством мирного и справедливого решения конфликтов — посредством выборов, судов или переговоров. Мы не нуждаемся в вертикалях власти или полумифических словах о прирожденных правах и государственном предназначении.
К сожалению, устои этой системы подвергаются давлению. У нас нет ответа на массовую иммиграцию. Мы не знаем, как справиться с терроризмом. У нас нет ответов политикам вроде авторитарного лидера Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, который пользуется демократическим мандатом, чтобы сокрушить оппозицию. Наша экономика все хуже справляется с распределением плодов процветания.
Ничто из этого не значит, что путинизм является решением. Точно так же, как американцам кажется странным демонстрировать отвращение к нечестной элите, голосуя за непредсказуемого разработчика программного обеспечения, было бы противоестественно перенять путинский взгляд на политику, экономику и национальные отношения — построенный на фундаменте нефтяного государства культ личности — на том основании, что наша собственная система не работает.
К сожалению, бурный ход событий дает Путину шанс. Когда мы имеем дело с таким количеством крупных кризисов, у нас мало желания заниматься кризисами, которые выглядят незначительными. Что будет, если, например, Беларусь (при поддержке России) этим летом вступит с Латвией или Литвой в конфликт по какому-либо запутанному вопросу на границе? Для НАТО это стало бы экзистенциальным вызовом, но стали бы остальные члены альянса рассматривать его таким образом?
Даже если наши ответственные за принятие решений фигуры четко осознают проблемы, способны ли они сплотить за собой страны? Доверие общественности к элите серьезно пострадало (я бы заявил, что это началось в финансовый кризис 2008 года). Их корыстолюбие и потеря чувства реальности — это уже плохо, но они также кажутся совершенно некомпетентными. Они не в состоянии обеспечить нашу безопасность или руководить экономикой. Почему мы должны доверять им, когда они говорят, что мы столкнулись с экзистенциальной угрозой?
Словом, Запад кажется полностью измученным еще до начала настоящей бури.
Готовьтесь к неприятностям.