ВСТУПЛЕНИЕ
Всех интересует, что будет с нами, с нашей страной через 10-20 лет. Как будут жить наши внуки, правнуки, потомки? Каково будет место России в мире? Эти вопросы встают сейчас не случайно.
Запад спровоцировал переворот на Украине, к власти пришли националисты и радикалы. Нам пришлось защищать русских, русскоязычных граждан и наш флот. Крым решил войти в состав России.
Расхождения с Западом продолжились и в вопросе урегулирования сирийской проблемы. Запад не понимает, что насаждать западную демократию на Ближнем Востоке – это путь к хаосу и что именно те правители, которых они считали тиранами и диктаторами, обеспечивали стабильность в своих странах, а Европу оберегали от потока беженцев.
Ответить на все эти вопросы, проанализировать ситуацию и дать прогноз на будущее мы попросили депутата Государственной Думы III-VI созывов, доктора экономических наук Мартина Шаккума.
- Все мы живем в одном пространстве, которое называется мир. Все мы хотим жить мирно, богато и счастливо. Почему этого не происходит?
- Не происходит, потому что в мире у всех стран свои интересы. И мы не центр мира, и не самая сильная на сегодняшний день экономика в мире, чтобы диктовать миру свои условия.
Противоречия выглядят как абсолютно непримиримые. Современная европейская христианская культура опирается на демократические ценности, на первом плане стоят права человека, различные свободы и так далее. В основе арабской мусульманской культуры лежат несколько другие принципы, ценности.
Предпринятая американцами вместе с европейцами насадить в странах арабско-мусульманского мира, скажем так, свою культуру, свои ценности привела к совершенно драматическим событиям. А именно к войне на Ближнем Востоке, которая продолжается уже более десяти лет. Ирак, Ливия, Афганистан, последняя Сирия превратились в пылающие костры.
Что такое, вообще говоря, «война»? Война – это продолжение политики иными, насильственными, средствами. То есть, когда невозможно договориться, и при этом одна сторона сильней другой, и пытается диктовать условия, то все это в итоге может привести к войне. Что и произошло.
- Какие условия американцы попытались диктовать этим странам?
- Американцы вместе с союзниками фактически объявили, что Садам Хусейн в Ираке, Муаммар Каддафи в Ливии, Башар Асад в Сирии – это буквально воплощения зла, исчадья ада, диктаторы, которые угнетают свои народы. И эти народы надо спасать, нести туда демократию, которая сделает их счастливыми, а страны богатыми. Поскольку режимы, которые порождены этими людьми, народы этих стран изменить не в силах, то их надо просто уничтожать любыми средствами. Например, вооружать террористов, бандитов любых мастей, обучать их. Эта практика совершенно нормальна для американцев.
То, что у народов этих стран совершенно другая культура и взгляды, то, что внутри этих стран есть различные группировки, желающие захватить власть, в расчет не принимается. В итоге на территориях этих стран запылали гражданские войны, и одновременно в этом хаосе активизировались радикальные исламисты, исповедующие идею создания всемирного Халифата, распространяющегося, в том числе, и на всю территорию Европы. И они начали фактически беспрепятственно захватывать части территорий этих государств, объявляя их своим государством ИГИЛ (организация запрещена в России). Вот к чему привела вся эта политика по свержению неугодных американцам режимов в этих странах вместе с попыткой насильно насадить там удобные для Запада режимы.
- Поэтому поддержка с нашей стороны легитимного режима Башара Асада в той же Сирии воспринимается американцами в штыки? Они не хотят признавать свои ошибки?
- Любая защита с нашей стороны, поддержка этого режима – это для них абсолютное зло. Они не собираются отходить от своей концепции, и наши аргументы не слышат.
У нас же совершенно другой взгляд на все происходящее на Ближнем Востоке. Я не знаю, сколько раз надо объяснять Западу нашу позицию, чтобы они е восприняли. Мы не считаем, что Садам Хусейн был замечательным человеком, а Каддафи - образцом добродетели. Но дело в том, что при их режимах на Ближнем Востоке было все спокойно. Люди жили по своему укладу. Да, это были очень жесткие политики. Но они справлялись со своими не менее жесткими радикально настроенными оппонентами, исламистскими группировками внутри. Они жестко держали ситуацию, при них не было постоянных террористических актов. Возникали, конечно, проблемы, но в целом ситуация была стабильная. По большому счету, и уровень жизни там был достаточно высокий. И потока беженцев оттуда не было. И экспорта терроризма.
И что в итоге мы видим сегодня? Мы видим, что Сирия – это попытка третий раз американцев с союзниками наступить на те же грабли. Это попытка еще раз создать некий котел, собственно, она уже состоялась, в котором смешались всевозможные интересов, в котором будут и дальше кипеть междоусобные войны, непрерывная война. Жизнь людей при этом будет окончательно отброшена в мрачное Средневековье.
Не останавливает и то, что все это уже бумерангом ударило по европейским союзникам американцев. Из этого не закрытого бурлящего котла уже не первый год в Европу выплескивается поток беженцев. Вместе с ним идет экспорт терроризма со всеми вытекающими последствиями.
- Все это несет угрозы нашей стране?
- Конечно, несет. При достаточно открытой границе не только Европа, но и мы можем ощутить кипение этого котла. Более того, у нас есть целые регионы, в которых определенная часть людей поддерживает радикальные настроения исламистов. Их все это притягивает, они едут туда, там обучаются, возвращаются обратно, начинают готовить теракты. У нас достаточно напряженная обстановка на Северном Кавказе. Наш Северный Кавказ – это один из самых потенциальных регионов для экспансии этой новой, скажем так, исламистской культуры, которую проповедуют радикальные группировки на Ближнем Востоке. Есть достаточно людей, молодежи, способной поддержать эти идеи. Не надо забывать, что ислам у нас в стране вторая по численности верующих религия.
- Именно поэтому мы поддерживаем правительство Башара Асада?
- Именно поэтому. Из-за этих факторов мы не можем оставаться в стороне. В связи с этим мы и предлагаем решать ситуацию в Сирии другим путем, направленным на стабилизацию.
Американцы ничего не хотят слышать, для них: « Ах, он нарушает права человека». Они не хотят понимать, что некоторые понятия в сложившейся ситуации просто-напросто не уместны. Есть законы мирного времени, а есть законы военного времени. Нельзя в военное время жить по законам и понятиям мирного времени и наоборот.
- Сколько то, что мы не можем оставаться в стороне от ситуации в Сирии, будет стоить нашему бюджету?
- Сейчас для нашей страны угрозы растут не только со стороны дальнего зарубежья, но и стороны ближнего. Еще несколько лет никто и представить себе не мог, что сложится такая тяжелая ситуация в отношениях с Украиной. Как Вы видите ситуацию в перспективе? Возможно ли возобновление этих военных действий?
- Давайте посмотрим на истоки этого конфликта. Начнем с того, что Украина не является каким-то инородным образованием для России. Если обратиться к истории, то такого государства, как Украина, никогда не существовало. Западная Украина еще 80 лет назад была территорией Польши. Там и сейчас живут более близкие по духу к полякам прозападно настроенные граждане. Восточная Украина – это совсем другое. Многие территории еще до Октябрьской революции входили в состав России. Поэтому Восточная Украина в большинстве своем русскоязычная. Так что уже в самом устройстве этого государства по неволе уже заложен определенный конфликт.
Но для понимания еще более важно то, что происходило в советское время и затем после развала СССР. Будучи республикой в составе СССР (собственно, Украина в нынешних граница и была создана советской властью) на момент его развала Украина могла производить самостоятельно только 12% продукции.
Все остальное только по кооперации с Россией и другими республиками СССР. Собственно, СССР так и выстраивалась как единый организм, исходя из того, где и что было выгоднее производить. Все республики, кроме России, могли существовать лишь в кооперации. А в 1990-91 году сговор первых 12-ти секретарей (Прибалтику я не считаю), я иначе это не могу назвать, которые захотели стать президентами своих республик СССР и с этой целью в итоге сместили Горбачева, единый организм, единую страну разрезали по живому.
К чему я это говорю? Все это объясняет, что Украина, как и любая бывшая республика СССР, в принципе не может быть самостоятельным государством. Так была устроена экономика СССР. Это означает, что расчленение СССР было миной замедленного действия. То есть Украина может жить только в интеграции - либо с нами, либо с Западом. Последнее, кстати, для нее значительно сложней. Аналогичная ситуация у всех, без исключения, республик бывшего СССР.
И, естественно, Запад готов был с самого начала воспользоваться этой ситуацией. Ведь Советский Союз был всегда для стран Западной Европы, а тем более для США, вероятный геостратегический противник номер один. Это перешло сейчас и на Россию. А оттянуть Украину от России к интеграции с Европой – это означает ослабить или вообще разрушить сохранявшиеся и восстановленные после развала СССР кооперационные связи с Россией. То есть цель всего этого - ослабить нашу экономику. Про Украину я вообще не говорю. Европа со своей стороны решила, что у нее будет хорошая недорогая рабочая сила - умные, белокожие, культурные, воспитанные, христиане, да еще и православные.
Но в итоге после всех этих телодвижений Запада на Украине случился, без преувеличения, бандеровско-польский реванш. И мы обнаружили, что наши русские, русскоязычные люди, во многом с советским менталитетом, которые в основном живут в Восточной Украине все тем же нашим укладом, становятся объектом геноцида.
Этот геноцид не проводится сегодня в полной мере благодаря тому, что существует ДНР и ЛНР, как буфер. Мы были озабочены судьбой наших братьев, искусственно разделенных с нами после распада СССР.
- И в Крыму то же самое?
- Да. Крым этом вообще особая территория, там ведь почти все 5 миллионов населения говорят только по-русски, почти никто не говорит по-украински… Там еще один серьезный момент – наш флот. Как только произошел этот бандеровский переворот на Украине для нас встал вопрос угрозы геноцида русского населения и угрозы нашему флоту. А это уже вопрос нашей глобальной безопасности. Кто-то рассуждает – ну вывезли бы своих людей. А почему мы должны вывозить людей? С какого перепуга? Крым вообще исторически - российская земля. Русские – это коренные жители там. Поэтому там такие результаты показал референдум. Поэтому Крым проголосовал за вхождение в состав России. Так что у нас не было другого выхода.
- И что будет дальше? Крым и ситуация на Украине породили санкционную войну с Западом. Это ударило и по нашей, и по их экономике.
- Будем развивать Крым. Крым возвращать никто не собирается. А у нынешней Украины задача, скажем так, захватить территорию ДНР и ЛНР. Вот и делайте выводы. Не мы создаем напряженность.
Спад в экономике - это следствие драматического падения цены на нефть. Здесь часто тоже ищут руку Запада, Америки. Но здесь лишь одна рука - научно технический прогресс.
Развиваются технологии, добыча сланцевой нефти становится эффективной и рентабельной. Сегодня цена на добываемую традиционным способом нефть, вот мой прогноз, больше 50 долларов за баррель уже в обозримом будущем не будет. Потому что началась сланцевая революция, технологическая революция, начали активно развиваться энергосберегающие технологии, ветроэнергетика, солнечная энергетика, альтернативные виды топлива и так далее. Спрос на обычную нефть падает, это давит на нефтяные цены. При этом нынешняя хорошая цена в 50 долларов за баррель не дает нам необходимые бюджетные доходы. И сегодня у нас главная задача – грамотно перестраивать экономику.
Особенно, если мы хотим продолжать проводить активную внешнюю политику, что, кстати, тоже вопрос выживания нашей страны. Но в экономике пока что мы находимся под грузом сделанных ошибок. Еще в 2003 году, я писал, о том, что необходимо дополнительные сверхдоходы от нефти направлять в модернизационный фонд и ускоренно развивать реальный сектор нашей экономики. Развивать все основные производства, вкладываться, поддерживать бизнес, работающий в критически важных наукоемких отраслях. Вот что надо было делать.
Проспали, застряли в догмах Гайдара-Кудрина, потеряли время, почти 12 лет. Могли бы уже сегодня иметь очень серьезный задел. Сегодня, наконец, созданы и эффективная система поддержки экспорта, и фонд развития промышленности, принята масса законов по поддержке аграрного и промышленного сектора экономики. Но для развития нужны деньги, нужно время. И конечно, усилий, которые предпринимают сегодня, недостаточно. Пока последователей Гайдара и Кудрина в руководстве нашей экономикой еще достаточно - все новое с трудом пробивает дорогу.
- Новая индустриализация?
- Речь уже идет не совсем об этом. Надо смотреть в будущее. Нас ждет четвертый технологический уклад, мы должны еще в школе начинать готовить людей для профессий, которые будут востребованы в будущем.
Четвертый технологический уклад – это построение кибер-физических процессов. Были ручные процессы, потом автоматизированные, теперь настает время кибер-физических процессов, когда всем циклом производства и дальше логистикой, будут управлять программно-аппаратные комплексы. Это автоматизация производства, объединенная в единый процесс управления вместе с логистикой.
Эти процессы уже постепенно внедряются в нашу жизнь. Возьмем простую вещь - система такси UBER. Это ведь не просто система вызова такси, это, система, на основе которой автоматически выстраиваются целые логистические цепочки от производителя к потребителю. Здесь колоссальные возможности. Сегодня активно развиваются наука и технологии для работы с Big Data (большие данные). Идет просто взрывной рост объема информации.
Нужно работать с этими данными. Нужно уметь обрабатывать, находить в них закономерности, тогда можно управлять знаниями, процессами, которые характеризуются очень большой системой показателей. Появляются такие науки как, Data Mining - поиск знаний в больших данных, Data Science - поиск закономерностей в больших данных. Появляется Интернет вещей. В обычную бытовую технику встраивается микрочип, они подключаются к единому центру управления. Организация работы в едином ключе различных машин и механизмов, установка датчиков тепла, энергоснабжения, электроснабжение в этой системе позволять правильно организовывать экономию ресурсов. Это все близкое будущее, к которому надо готовиться.
Хочу сказать, что наша сила в том, что мы очень умная нация. У нас замечательное среднее образование, умные люди. Необходимо организовать их труд, и, безусловно, в масштабной реформе нуждается наша Высшая школа.
- Сейчас на фоне последствий санкций, кризисных явлений в экономике, на фоне внешнеполитической нестабильности и фундаментальных разногласий с Западом, иногда мы слышим, что Россия теперь безнадежно отстанет от Запада в экономическом и технологическом развитии.
- Это в корне неверно. То, что мы сейчас свои проблемы полностью осознаем и понимаем, означает, что мы сейчас вышли «на ноль» и пойдем теперь только вверх. Здесь вспоминается четверостишье Шекспира из «Короля Лир»:
«…Отверженным быть лучше, чем блистать.
Опасности таятся на верхах,
А у подножья место есть надежде
Для тех, кто пал на низшую ступень
Открыт подъем и некуда уж падать…»
Что касается Запада, то да, у них небольшой рост, у нас спад. Но станут ли они дальше экономически мощнее и сильнее, большой вопрос. На Западе назревают большие проблемы, и ему будет, куда падать. Западные политики еще не поняли, что своей убийственной миграционной политикой, попыткой привить мультикультурализм в условиях европейской культуры и традиций обречены на сокрушительный провал. Сегодня европейские политики своими руками заложили под ЕЭС мину замедленного действия.
И дело даже не в наплыве беженцев из Сирии и других стран третьего мира, с которыми они толком не знают, что делать, и даже не теракты, которые там уже совершают идущие вместе с беженцами исламисты. Теракты, наоборот, скорее могут заставить Европу очнуться, и начать правильно решать миграционный кризис.
Угроза глобально в другом. Они уже вывезли к себе колоссальное количество людей совершенно другой веры, совершенно другой ментальности. Они надеялись, что эти люди примут их ценности, разделят их, будут благодарны им. Не будут они благодарны им никогда. Они плюют на их ценности, они ненавидят их ценности. Большинство ненавидит европейцев лютой ненавистью. Они не ассимилируются в принципе. Но они граждане этих стран. Им платят значительные пособия , они не работают и не собираются работать. У них задача: родить 3-4 детей получать пособия и льготы, которые и не снились работающему человеку. И прекрасно жить, больше ничего не надо.
Появляются новые опасности. Не только рост преступности. Хотя и этот фактор неприятный. Пройдитесь по Парижу, особенно летом, когда коренное население уехало отдыхать. Там белого европейца вообще не встретишь, зато толпы цветных. В Марселе на юге Франции уже днем нельзя гулять с сумочкой или с портфелем, это все вырывают из рук. Там преступность достигла невероятных размеров.
Есть более серьезная проблема. У мигрантов-выходцев из мусульманских стран Ближнего Востока и Африки даже у тех, которые уже в нескольких поколениях граждане Европы, рождаемость в разы выше, чем у коренного населения.
Сейчас их уже так много, что они начинают оказывать решающее влияние на выборы президента, мэров и т.д. Уже ряд городов, поселений в той же Англии, Франции возглавили мэры – выходцы из Ближнего Востока.
- И дальше идет по нарастающей?
- Естественно. Там, где мэрами стали выходцы из мусульманских семей мигрантов, даже, если они уже второе-третье поколение, в школах начинаются нововведения: школьные завтраки без свинины, девочки ходят в хиджабах и т.д. Укрепляются уже существующие анклавы, коренные европейцы переезжают из этих городов, то есть коренное население вытесняется. В Бельгии есть целый город, там практически одни выходцы из Ближнего Востока, Африки. Коренные европейцы не хотят рядом с ними жить.
Более того, они склонны отдавать голоса левым на выборах. Что для них социализм. Это высокие налоги для бизнеса и высокие пособия для них. Это убивает бизнес, во Франции очень серьезная ситуация, оттуда бегут предприниматели. И вообще идет маргинализация крупных городов, их уже не узнать. И, конечно, эта среда очень благоприятна для взращивания террористов всех мастей.
Поэтому я убежден, что Запад ждут серьезные катаклизмы. Будет идти исламизация населения, причем с помощью демократических процедур, согласно европейским же законам.
- В Европе сейчас набирают влияние правые партии. Они выступают против беспомощной толерантности в отношении к мигрантам. Некоторые страны начинают снижать пособия и делать фактически невыполнимыми условия получения гражданства или статуса беженца. Может быть, это что-то изменит?
- Трудно сказать. Конечно, отказ от выплаты пособий или обязательная свинина в рационе школьников может уменьшить количество желающих на халяву пожить в Европе.
Но на самом деле я не удивлюсь, если Запад откажется от всех этих санкций и начнет конструктивный диалог на основе уважения наших интересов и ценностей с Владимиром Путиным. Потому, что мы никогда такого, как в Европе сейчас, не допустим. Наш президент видит опасность радикальной исламизации.
Он эти вещи чувствует великолепно, здесь ему нет равных в мире. Он гораздо лучше понимает ситуацию в Европе, чем европейцы, и ситуацию в США, чем американцы. Он просчитывает на много шагов вперед. И проводит другую, стратегически верную линию в политике. Потому что демократия, как она понимается в Европе, наряду с той политикой, которую выбрали Европа и США – это мина замедленного действия под ними самими. Процессы уже запущены.
- И какой прогноз? Будущее за Россией?
- Я в этом уверен. У России однозначно есть светлое будущее. И оно в наших руках. Как мы будем жить, зависит от того какие решения мы будем принимать и как мы будем работать. Будем эффективно работать, не надеясь на природную ренту, значит, будем жить хорошо.
Мы смотрим дальше, чем Запад. Нам, конечно, есть, чему у него поучиться. Но, что касается внешней и внутренней политики, то мы не боимся действовать решительно. И это - залог нашего успешного движения вперед.