Умственная несамостоятельность «незалежной» Украины уже давно стала притчей во языцех. Политическое украинство всегда пыталось выжить за счёт откровенного политического плагиата, слепо копируя чужое, чтобы потом выдать его за своё.
В 1999 г. в Польше был учреждён Институт национальной памяти (ИНП) – научная организация «со следственными полномочиями» (так его именуют в польских источниках). Цель ИНП - следуя в русле т.н. исторической политики, расследовать преступления, совершённые иностранными режимами против польского народа.
«Преступников» назначали, исходя из текущей политической конъюнктуры, а она требовала минимума исторической корректности и максимума русофобии. Только на таких условиях Польша могла попасть в американо-европейское сообщество.
ИНП превратился в идеологическую инквизицию, названия отделов в его структуре говорят сами за себя: Главная комиссия расследования преступлений против польского народа, Люстрационное бюро, Бюро общественного просвещения…
Чересчур активные попытки оспорить мнение ИНП по тому или иному историческому вопросу могут стоить беспристрастному учёному карьеры. Бюро общественного просвещения ИНП увидит в таких попытках покушение на свою монополию токования прошлого и настоящего Польши, а Люстрационное бюро может затеять проверку на предмет идеологической правильности такого учёного.
Если будет найдено что-то «нехорошее», к делу может подключиться Главная комиссия расследования преступлений против польского народа, и тогда проблемы поборнику научного плюрализма гарантированы. Таким образом, идеологическое пространство в Польше было напрочь зачищено от элементов, сомневающихся в безгрешности ИНП.
Варшава не удержалась от соблазна распространить этот опыт на Украину. Так появился Украинский институт национальной памяти (УИНП). Даже аббревиатура почти одинакова. Самостийная Украина, не способная концептуально оформить даже свою русофобию, «слизала» структуру и формат деятельности УИНП с его польского аналога.
УИНП, став одним из центральных исполнительных органов власти (с 2006 г. его возглавлял И.Юхновский, с июля 2010 г. - В. Солдатенко), ощутил мощную бюджетную финансовую подпитку своей деятельности только после госпереворота в феврале 2014 г., когда его главой назначили В.Вятровича.
* * *
Руководитель УИНП Вятрович огласил диагноз этих отношений – асимметрия памяти, когда поляки не осведомлены о важных этапах украинской истории, а украинцы - о знаменательных событиях в истории Польши.
Вятрович намеренно смягчил формулировку. Тут впору говорить об исторической контузии, когда пришибленное националистической пропагандой украинское общество и его контуженные русофобией польские кураторы пытаются создать в Восточной Европе заповедник ненависти «от Днепра до Одера».
О заинтересованности Польши именно в таком сценарии свидетельствуют итоги визита в Киев в декабре 2015 г. президента Польши Анджея Дуды. Пан Дуда пообещал Порошенко добиваться продления санкций против России (как будто от Польши в этом вопросе что-то зависит), торпедировать проект газопровода «Северный поток-2», усилить сотрудничество с Украиной в рамках польско-литовско-украинской бригады (ЛитПолУкрБриг), пригласить Украину на саммит НАТО в 2016 г. и создать форум польско-украинского сотрудничества.
Идеологическое обеспечение процесса польско-украинского сближения как раз и будет миссией ИНП и УИНП. Надо только прийти к общему знаменателю относительно таких неудобных событий, как геноцид поляков палачами ОУН-УПА в годы Второй мировой войны.
ИНП видит в украинских националистах и в УИНП своих союзников, и потому все высказывания его сотрудников на тему Волынской резни и т.п. обтекаемы и двусмысленны. Рядовые поляки возмущаются, но Варшава гнёт свою линию: с опорой на этнический украинский неонацизм играет против идеологии евразийской интеграции, антифашистской по своей сути.
Каяться в массовых казнях украинские националисты не собираются. Тот же Вятрович заявил, что убийства поляков на Волыни украинскими националистами носили индивидуальный, а не массовый характер. Далее он вплёл волынские события в собственную концепцию о второй польско-украинской войне 1942-1947 гг.
Цель таких заявлений очевидна: заретушировать зверства ОУН-УПА за ворохом прочих трагических событий той поры, вывести из-под обвинений в человеконенавистничестве украинский национализм как таковой.
Поляки называют Волынскую резню геноцидом польского населения. Вятрович парирует, что термин «геноцид» - не исторический, а политический, и к событиям 1943 г. на Волыни не применим, но сам не прочь им воспользоваться, называя голод 1933 г. «геноцидом украинцев». Как видим, об интеллектуальной чистоплотности Вятровича и его УИНП речи нет.
Окончательно надежды Варшавы на польско-украинское примирение рухнули после заявления Вятровича в феврале 2016 г. о том, что смысл диалога Украины и Польши – не историческое единение с поляками, а всего лишь достижение понимания своей истории, а противоречия в оценке этой истории останутся.
Наверное, поэтому УИНП принялся за увековечивание позорных имён Бандеры и Шухевича, внёс в список «врагов украинского освободительного движения 1940-1960 гг.» Польское подпольное государство. Так поляки называют тайную государственную структуру, действовавшую в оккупированной гитлеровцами Польше, а затем в советской Польше, подчиняясь эмигрантскому правительству в Лондоне.
Стараниями ИНП Польское подпольное государство превращено в патриотическую икону. Сомнения в её святости караются методом жесткого остракизма. Покушение Вятровича на эту икону поляки восприняли очень болезненно.
Политическая практика показывает, что страны, одержимые исторической политикой, превращают свою историю в беспросветный мартиролог, где за кучами костей и гробов не увидишь солнечного света. Польша и Украина - тому пример.