Кто же такой Бандера? Как он из деревенского сопливого душителя котов превратился в Бандеру-знамя, в Бандеру-памятник, в «Бандера прийдёт – порядок наведёт».

Итак, Степан Бандера родился 1 января 1909 г. в селе Старый Угринов, королевство Галиции и Лодомерии, Австро-Венгерской империи. Через пять с небольшим лет началась Мировая война, которая похоронила четыре империи из пяти существовавших тогда в мире. Рухнула и Австро-Венгрия.

В ноябре 1918 года происходит реинкарнация Польши, отсутствовавшей на европейских картах 123 года. Практически одновременно с Польшей создаётся и Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР). Сразу между ними началась война. Территория ЗУНР также заинтересовала Румынию и новорожденную Чехословакию. Её армия везде потерпела поражение. Разгромленные всего за полгода галичане, польскими властями практически никак не ущемлялись, сложив оружие, они могли вернуться по своим домам и начать мирную жизнь.

Старый Угринов оказался вместе со Станиславским воеводством в составе внезапно возродившейся Польши. Отец Бандеры, капеллан армии ЗУНР, вернулся домой. Десятилетний Степан получил жестокий удар по мальчишескому самолюбию – родной отец потерпел поражение. В апреле 1920-го года Петлюра передал Галицию Польше. Надежда на то, что украинцы получат своё государство, улетучилась. Всплеск оптимизма разбился о реалии жизни.

Старая-молодая Польша, пользуясь всеобщим послевоенным смятением, принялась отбивать и другие восточные территории, отобранные ещё Екатериной Великой. Больших успехов в этом не достигла и обратила всю свою пассионарность внутрь, на строительство Польши для поляков. Началась полонизация населения и в Галиции.

На польскую беду в последние предвоенные годы Вена в своих восточных землях проводила интенсивную украинизацию, направленную на искоренение всякой общности с русскими. Эта политика не была антипольской, т.к. Польши на тот момент как государства не существовало уже 120 лет, но она культивировала идеи украинства.

Люди, принявшие эти идеи, теперь оказались в стране, о которой и не думали, которой даже на картах не было. Скорее всего, отец Степана - Андрей Бандера как раз и являлся продуктом этой австрийской государственной политики, то есть сознательным украинцем в первом поколении.

Польша в межвоенные годы не являлась демократическим государством. Да, формально она называлась республикой. Но на деле с 1926 года страной управляла генеральская хунта в лице диктатора Юзефа Пилсудского и прочих выходцев из военной среды — маршала Эдварда Рыдз-Смиглы, полковника Юзефа Бека... Хунта признавала лишь идеологию польского великодержавного национализма. Многие партии и движения в авторитарной Польше находились под запретом.

Эта страна стала настоящей тюрьмой для проживавших в ней национальных меньшинств — украинцев, белорусов, немцев, евреев, литовцев, которые составляли не меньше трети от всего населения.

Фактически все они не имели в Польше никаких прав. Чтобы получить образование или сделать государственную карьеру, требовалось обязательно принять католичество и взять себе польское имя. В противном случае представители нацменьшинств становились гражданами даже не второго, а третьего сорта, коих можно было безнаказанно унижать и преследовать.

К таким относился и Андрей Михайлович Бандера, который был греко-католическим священнослужителем и продолжил наставлять свою паству в Галиции, так или иначе мешая строить Польшу для поляков.

Кроме этого, Польша активно заселяла вновь приобретённые области этническими поляками, так называемыми осадниками. В большинстве своём это были ветераны войска польского, недавно разгромившие армию ЗУНР, и их семьи. Каждая семья получала по 12-18 га земли и более. Вряд ли такая щедрость польского государства радовала украинцев, которые и при австрияках регулярно голодали и отправляли молодёжь на поиски куска хлеба в США и в Канаду.

Все эти мероприятия Варшавы не могли не возмущать украинское население. Естественно, что молодёжь, которая в первые годы своей сознательной жизни испытала яркую эйфорию и тяжёлое разочарование, жаждала реванша.

В дополнение ко всему происходящему вокруг у самого Степана были ещё и личные проблемы. Он был мал ростом и тщедушен, поэтому к общему ощущению поражения всех западных украинцев (а других он никогда и не узнает) перед ним стояли ещё и проблемы самоутверждения среди друзей. Ему было необходимо как-то доказать свою крутость, в первую очередь перед сверстниками. Не повезло котам – именно на них подросток оттачивал собственную силу воли, твёрдость своего характера и беспощадность. Котов он душил и наблюдал, как жизнь покидает тела животных. Что характерно, будущий вождь душил тех одомашненных, которые ему доверились, ибо кошки не идут в руки к кому попало.

Итак, поражение отца и нахрапистая полонизация стали не только горькими детскими обидами, но и главными побуждающими событиями, толкнувшими десятилетнего Степана на путь национализма. Степан и его товарищи не оценили высокого доверия, оказанного им Варшавой – стать настоящими католиками и поляками.

Позже он станет участвовать в планировании и осуществлении дерзких разбойных нападений на почтовые отделения и специальные автобусы, перевозившие значительные суммы денег. Таким путем добывались финансовые ресурсы для организации. Были осуществлены вооруженные нападения на еврейский "Народный банк” в Борисове и банковские конторы во Львове, Стрые, Трускавце и других галицких городах...

Под его руководством осуществляются резонансные политические акции. Среди них убийство депутата польского сейма Тадеуша Голувко, комиссара полиции Львова Емельяна Чеховского. Бандера был организатором убийства секретаря советского консульства во Львове Андрея Майлова.

Но польское государство было не в восторге от его «успехов» и в 1934 году оно изловило и приговорило  Бандеру к смертной казни.

 

Позже власти проявили мягкость и смертную казнь заменили на пожизненное заключение. В 1939 году немецкие оккупационные власти выпустили его из тюрьмы и использовали его националистический потенциал ровно до того момента, пока Бандера не заикнулся о какой-то украинской государственности. После этого его быстренько «поставили на консервацию», сначала посадили под домашний арест, а в начале 1942 года переправили в концлагерь. Там Степан жил в специальном бараке, не голодал, его никто не изматывал непосильной работой, более того, он имел возможность читать и общаться. Это была именно консервация на время.

По мере того, как Третий Рейх начал съёживаться и терять ресурсы, а Красная армия освобождала от немецких оккупантов Украину, гитлеровцы были вынуждены пересмотреть своё отношение к украинскому национализму и УПА как потенциальному союзнику в войне против СССР. 25.09. 1944 года из Заксенхаузена было выпущено на свободу несколько сотен, находившихся там на сохранении украинцев, включая Бандеру.

Наверное, самый лучший «портрет» Степана Бандеры смог бы создать врач психотерапевт, специализирующийся на травмах детской психики, но нам надо понять, как Бандера сам видел себя, как и почему именно так его сегодня видят нынешние последователи.
Несомненно, что Бандера – настоящий патриот. Да-да! Бандера – настоящий, но примитивный эмо-патриот (эмоциональный). Он любил свою родину и хотел ей добра так, как он это понимал. Его формула была стара, как мир: убить всех плохих и тогда всем хорошим будет хорошо. Он добивался этого «добра» любой ценой, даже если этой ценой была жизнь его земляков.

 

Родиной для него бала Галиция, это и была для него Украина. Бандера всё оценивал по меркам родной, понятной ему сельской жизни Старого Угринова и окрестностей. Он и близко не понимал, что такое ДнепроГЭС, промышленный Донбасс, портовая Одесса. Для Степана вся УССР представлялась неким растиражированным Старым Угриновым, где повсюду не только «ляхи», но ещё и «жиды та москали» отбирали у обездоленных украинцев право на жизнь. Именно это его роднит с нынешними сторонниками главной «тезы» украинства про «садочок коло хаты».

Хуторская идеология, полностью оторванная от реалий большого мира, создаёт у её носителей ложное ощущение, что все остальные в этом мире являются такими же «хуторянами». Таков был Бандера, о такой Украине он мечтал и, что самое страшное, он и его последователи укладывали всю Украину в прокрустово ложе хуторянства и без малейшего сожаления пытались отсекать всё, что им было непонятно, всё что не входило в понятие счастливой жизни Старого Угринова.

Современные сторонники бандеровской идеологии ничем принципиальным не отличаются от своих предшественников, вырезавших в 1943-м семьи польских осадников, и что бы они ни заявляли про строительство Великой Украины, на деле в их руках всё превращается в хутор.

И тут не надо обращать ни малейшего внимания на каком языке изъясняются новые хуторяне. Многие из них не стесняются общаться и даже давать интервью не на мове, а на родном для себя русском языке. Но дело не в языке. Дело в хуторянстве.