Три портсигара отечественных, куртка замшевая…
Неудивительно, что первая крупная волна заявок на государственные деньги пошла из Пёрл-Харбора уже буквально на следующий день после японского налёта.
Уже к вечеру 8 декабря команда представила списки утерянного имущества.
В них, кроме всего прочего, значились три комплекта клюшек для гольфа и полдюжина теннисных ракеток, сервиз на 24 персоны и запасы алкоголя, купленные вскладчину для кают-компании, две дюжины проигрывателей и более трёхсот пластинок, три персидских ковра и набор чашек из саксонского фарфора.
А с учётом того, что вся корабельная бухгалтерия тоже сгорела, экипаж с честными глазами сообщил, что жалованье им выплатить не успели.
К моменту возвращения корабля в строй морякам суммарно выплатили компенсацию, эквивалентную сегодняшним 300 тысячам долларов.
Неудивительно, что в военных условиях такая практика нашла множество сторонников. После практически каждого сражения финансовые отделы оказывались погребены под сотнями требований о возмещении ущерба.
Один из самых примечательных случаев массового отказа произошёл со вторым батальоном первого полка морской пехоты. Их транспорт «Джордж Эллиотт» ушёл на дно вместе со всем содержимым в самом начале высадки на остров Гуадалканал. Учитывая, что корабль не успел даже толком разгрузиться, бойцы включили фантазию по полной.
Однако им не заплатили почти ничего.
Никто не поверил, что бедолага «Эллиотт» был испанским «драгоценным галеоном», доверху заполненным золотыми часами, серебряными портсигарами, ящиками марочных вин и новеньких фотоаппаратов.
Кроме утерянного в боевой обстановке казна платила и за имущество, утраченное в пределах военных баз на родине. В том числе во время наводнений, пожаров и несчастных случаев. Например, из зоны Мексиканского залива требований о возмещении поступало ничуть не меньше, чем с фронта. Регион каждую зиму страдал от мощных и разрушительных ураганов, которые обязательно уничтожали всю частную собственность на каждой военной базе.
Однако иногда за переписками о выплатах и бюрократическими препирательствами скрывались настоящие военные драмы.
Целый том занимает перепалка вокруг заявки капитана ВВС США Паркера. Его «Тандерболт» осенью 44-го сбили в ходе штурмовки немецкой колонны. Лётчик успешно сел на вынужденную и смог скрыться. Он даже сумел присоединиться к местному отряду сопротивления.
После почти двух месяцев на земле Паркер, наконец, вернулся на родной аэродром.
Там лётчик обнаружил, что его не только уже давно записали в мертвецы, но и успешно разграбили все его вещи.
Он написал заявку на возмещение, однако получил отказ. Вещи пропали на базе неустановленным образом, а не были уничтожены в ходе боевых действий или несчастного случая.
В итоге через два года — аж весной 47-го — когда дело дошло уже до Сената США, лётчик всё-таки получил компенсацию.
Ещё одна история произошла с офицером корпуса морской пехоты Остином Шофнером.
Военнослужащий был южным джентльменом из Теннеси, представителем богатого и уважаемого семейства. Фамильный особняк Шофнеров стоял на земле, полученной его пращуром за участие в войне за независимость США. Прадед офицера был адъютантом у знаменитого кавалерийского генерала Конфедерации (и основателя Ку-клукс-клана) Натаниэля Бедфорда Форреста.
После окончания университета Шофнер, следуя семейной традиции, пошёл служить в армию. Будучи офицером морской пехоты, встретил войну в Маниле.
Война для Остина началась совсем неудачно — с отступления и капитуляции на острове Коррехидор. Затем он пережил все японские «марши смерти», «корабли смерти» и каторжные лагеря.
Сразу же после многостраничного отчёта о своих приключениях и злоключениях на фронте военнослужащий педантично изложил на 12 машинописных листах список вещей, «утерянных, испорченных или уничтоженных в результате военных действий».
Надо сказать, что в Азии любой американский военный чувствовал себя богачом, а живший далеко не на одну офицерскую зарплату Шофнер — тем более.
В списке значились два десятка мужских костюмов (включая один из шёлка и один и акульей кожи), мебель, украшения, произведения китайского искусства, изделия из слоновой кости, вышивки на шёлке и статуэтки из яшмы и нефрита.
Общая стоимость описаного имущества составила 2622 доллара. Сегодня эта сумма была бы равна 44 000 долларов. А в те времена за такие деньги можно было купить небольшой дом.
Флотские казначеи уже приготовились дать бой столь крупному опустошению казённых карманов, но вмешалась политика. Шофнер был одним из первых американцев, который рассказал об ужасах японского плена. Историю героического офицера активно начала раскручивать пропаганда. Не платить новому национальному герою было нельзя. Со скрипом, но в полном объёме, его заявку удовлетворили.