Полвека спустя потомок герцогов Мальборо - английский премьер не будет скрывать восхищения феноменальным политическим талантом сына грузинского сапожника и скажет: «каждое утро я встаю и молюсь Богу, чтобы Сталин был жив и здоров. Только Сталин может спасти мир» .Черчилль, в отличие от некоторых отечественных недоумков, сознавал решающую роль Сталина во второй мировой войне.
Сталин – одна из самых трагичных личностей мировой истории. Великим людям свойственен дар предвидения. Предчувствие непонятости сквозит уже в известном юношеском стихотворении Иосифа Джугашвили. Изучавшие историю сталинского СССР не по телебредням Сванидзе или Радзинского знают, что в 1937г.
Сталин оказался перед страшной дилеммой, которую не пожелаешь злейшему врагу: временно уступить ультралевой партократии, стремящейся утопить в крови намеченные Сталиным ограничивающие её всевластие реформы, или оставить страну на растерзание этим фанатикам. Смертельная схватка троцкисткого и державного крыла большевисткой партии высекла страшную искру Большого Террора, унёсшего множество (но не миллионы!) невинных жизней. Но главное в том, что не Сталин был инициатором и называть репрессии 37-го «сталинскими» бесчестно. В 1938-м после снятия Ежова он отомстил истинным организаторам.
Прекрасно охарактеризовал это время профессор Лопатников: «…мы живы и существуем, Россия жива и существует, благодаря его подвигу, благодаря тому, что он положил свою жизнь и честь на алтарь спасения страны, отдав память о себе на растерзание негодяям и дуракам. Сталин — и есть первая "жертва сталинских репрессий". Мог бы отстраниться, как Христос в пустыне. Но он принял вызов. И прошел жизнь с честью.
В малоизвестном послевоенном стихотворении Сталин напишет :
Послушник
Конечно, я во многом виноват!
Но кто-то правил и моей судьбою,
Я ощущал тот вездесущий взгляд.
Он не давал ни сна мне, ни покоя
Он жил во мне и правил свыше мной.
И я, как раб вселенского настроя,
Железной волей управлял страной.
Кем был мой тайный высший повелитель?
Чего хотел он, управляя мной?
Я, словно раб, судья и исполнитель, -
Был всем над этой нищею страной.
И было всё тогда непостижимо:
Откуда брались сила, воля, власть.
Моя душа, как колесо машины,
Переминала миллионов страсть.
И лишь потом, весною, в 45-м,
Он прошептал мне тихо на ушко:
«Ты был моим послушником, солдатом
И твой покой уже недалеко!»