Новостной обзор

Николаев: Дайджест за 28.03.2024 от николаевских граждан
42
Новости новых субъектов РФ: 28 марта 2024
49
Главные события ближнего зарубежья: 28 марта 2024
58
Молдавия: главные новости к этому часу: 28 марта 2024
43
Денацификация Украины события дня: 28 марта 2024
47
Новости «Прибалтийских вымиратов»: 28 марта 2024
49
Россия: главные новости к этому часу: 28 марта 2024
50

Лента новостей

21:13 28-03-2024
Посольство Казахстана на Украине обратилось с призывом к согражданам «рассмотреть возможность» покинуть Харьковскую и Одесскую области
20:41 28-03-2024
Румынские наемники заявили о праве на подчинение части юго-западной Украины Бухаресту
18:33 28-03-2024
Крупнейшие ТЭС на Западной Украине надолго выведены из строя в результате ракетных ударов ВС РФ
17:08 28-03-2024
Глава киевского режима назначил нового руководителя Службы внешней разведки Украины
15:21 28-03-2024
Россия шпионит за Европой через трубопроводы
14:42 28-03-2024
В СВР подтвердили визит Сергея Нарышкина в Пхеньян
14:21 28-03-2024
Граждане Польши массово скупают жилье в Испании, опасаясь войны с РФ
12:40 28-03-2024
Задача для ФБР: коррупция с грязным топливом стала причиной крушения моста в США
12:25 28-03-2024
Зеленский спрогнозировал беби-бум на Украине после окончания войны
12:05 28-03-2024
В США отказались издавать большую книгу о Байдене из-за отсутствия интереса читателей
08:29 28-03-2024
Подоляк заявил о стагнации ВСУ по всей линии фронта
07:33 28-03-2024
США предложили выкупить для ВСУ весь флот вертолетов Ми-17 у Колумбии «за круглую сумму»
07:27 28-03-2024
Президент в разговоре с лётчиками цифрами объяснил, что Россия не собирается нападать на НАТО
20:55 27-03-2024
В кулуарах Белого дома все чаще говорят о грядущей нелегитимности Зеленского
18:20 27-03-2024
Экс-глава сербской разведки рассказал о сути угрозы Белграду со стороны Запада
18:04 27-03-2024
Макрон разгневал американцев заявлениями о введении войск на Украину
Все новости

ВосходИнфо » История » На той, далёкой, на Гражданской...

На той, далёкой, на Гражданской...

Самыми интересными свидетельствами об ушедшей эпохе и её событиях обычно являются дневники современников и настоящие документы той поры. В последние годы их опубликовано огромное количество. 

С наиболее интересными заметками из одного, случайно сохранившегося дневника, мне и хотелось бы ознакомить любителей отечественной истории ХХ века.

Сначала об авторе этих заметок.

Это - Аркадий Александрович Столыпин. Он был племянником знаменитого Петра Аркадьевича Столыпина, единственным сыном его брата Александра Аркадьевича и старшим отпрыском мужского пола в своём роду, отчего получил родовое имя Аркадий и из рук П.А. Столыпина - родовую икону.

Думаю, что в связи с большой пропагандисткой компанией вокруг его дяди, проводимой официальными СМИ в последнее время, эти свидетельства вызовут особый интерес. Тем более что сам А.А. Столыпин был боевым офицером, прожил долгую и яркую жизнь, а его дневники написаны живым, образным языком, в котором хорошо чувствуется дух и нерв времени. Некоторые слова и термины, употребляемые им не слишком «политкорректны» по нынешним понятиям, простим это ему. Он писал так, как разговаривали и думали тогда: и он сам, и его боевые товарищи. В конце-концов, и Пушкин, и Гоголь, и Достоевский по нынешним временам - не слишком-то «политкорректны» во многих своих произведениях.

Аркадий учился в 6-й Петербургской гимназии и окончил её с отличием, затем поступил в Петербургский университет,а когда в 1914 году началась 1-я мировая война, он в порыве патриотических чувств пошёл в Пажеский корпус, на ускоренный курс. Уже 1 июня 1915 года его произвели в подпрапорщики и приняли в 17-й драгунский Нижегородский полк.

Вот как дальше кратко и точно он сам описывает свою судьбу:

Прибыл в полк на Турецкий фронт осенью 1915 г. Вскоре полк переведён на Австрийский фронт, но снова переброшен на восток (в Экспедиционный корпус генерала Баратова). 1 января 1916 года двинут на Багдад. В начале 1917 года полк на отдыхе на Кавказе. После революции двинут на Западный фронт. Я покинул полк и вернулся в конце 1917 года в Батум. В
Добровольческую армию прибыл весной 1919 г. в г. Керчь. Ранен. Из Керчи Сводный полк Кавказской кавалерийской дивизии двинут в направлении на Киев. Вторично ранен. Полк интернирован (армия генерала Бредова) поляками в Силезии. Бежал из лагеря в Сербию. Оттуда прибыл в Крым и зачислен в армию генерала Врангеля. В бою против кавалерии Будённого тяжело ранен около Перекопа и эвакуирован в Севастополь и дальше в Константинополь. Кончил службу в чине ротмистра

Несколько раз после ранений и побега из лагеря для интернированных А.А. Столыпин возвращался в свой Нижегородский драгунский полк.

Всё это время он вёл дневники, 2 тетради из которых чудом сохранились и находятся в Архиве Русской Эмиграции, в Брюсселе.
 
В них А.А. Столыпин пишет про свою жизнь и военные действия в Крыму (в районе Керчи) в апреле-мае 1919 года и о событиях ноября 1919 – апреля 1920 года: о боях на Украине, отступлении через Одессу в Румынию и переходе через Молдавию и Галицию в Польшу (походе генерала Н.Э. Бредова), об интернировании армии и пребывании в польских лагерях.

Все, приводимые ниже, выдержки из дневников Столыпина относятся к изданию:

Столыпин А.А. Дневники 1919-1920 годов. Романовский И.П. Письма 1917-1920 годов. – Москва - Брюссель: Conference Sainte Trinity du Patriarcate de Moscou ASBL; Свято-Екатерининский мужской монастырь, 2011.

Дневники велись в хронологическом порядке, естественно.

Здесь сделана подборка выдержек из этих записей, скомпонованная по различным темам.

Участие интервентов в Гражданской войне.

Тема интересна хотя бы те, что в последние годы либеральные (и не только-М.Д.) публицисты пытаются уверить всех, что никакой интервенции-де и вовсе не было. Всё это выдумки большевиков. А союзники занимались тогда в России исключительно раздачей гуманитарной помощи и т.п. вещами.

Посмотрим, что писал об этом участник Гражданской войны и очевидец событий.
 
г. Новороссийск
20 марта 1919 г.
Вот я и в Добровольческой армии генерала Деникина или в «Добрармии», как её сокращённо называют. Англичане её называют попросту «Denikin’s Army» и относятся к ней с большим недоверием.
........
Оружие, впрочем, нам уже дают, и в порту я видел даже танки. Они ещё не выгружены и стоят на каких-то неуклюжих платформах на палубе транспорта. Когда думаешь про танк, то невольно ожидаешь увидеть что-то огромное, что-то вроде ходячей крепости, грозной и внушительной. На самом деле они очень невелики и особенного впечатления не производят. Так, что-то вроде разновидности бронированного автомобиля.
...
Путешествие из Батума до Новороссийска прошло не только благополучно, но даже, как говорится, с «кайфом». Ехал на английском sloop’е. Sloop – это судно для перевозки корреспонденции и для борьбы с подводными лодками. Снаружи он похож на обыкновенный торговый пароходик и потому вводит подводные лодки в заблуждение. Они нападают на него, но в последнюю минуту открываются люки, из них выглядывают орудия основательного калибра и обстреливают лодку. Мой Sloop назывался очень поэтично, а именно «Spyrea»

Тут интересны следующие моменты:

- боевой офицер русской армии, прошедший всю Первую мировую войну, лишь в марте 1919 года ВПЕРВЫЕ увидел, что такое танки;

- перевозка офицеров Добровольческой армии совершенно открыто производилась на Чёрном море на английских боевых кораблях.
 
Напомним, что мировая война закончилась ещё в ноябре 1918 года и никакой военной необходимости, для Англии, держать свой флот на Черном море не было.

ст. Багерово
7 апреля 1919 г.
 
Большевики уже заняли весь Крым, и фронт проходит уже где-то у станций «Семь Колодцев» и «Ак-Манай». В Азовском и Чёрном морях гремят тяжёлые орудия английских броненосцев и более мелкая артиллерия миноносцев и крейсеров. Против Ак-Манайского фронта действует отряд матроса Дыбенко – начальника Крымской Красной армии.

К счастью, перешеек узкий, и с помощью союзного флота, может быть, удастся удержаться некоторое время. Керчь всё же на всякий случай эвакуируется. Слышно, увозят орудия с крепости. Пароходы с грузами мин, снарядов, бомбомётов и миномётов снуют между Таманью и крепостью и всё никак не могут вывезти огромных запасов снарядов и другого военного имущества. Мелинит, жёлтый и ядовитый, просто бочками выбрасывается в море

- апрель 1919 года: английский флот огнём орудий главного калибра своих броненосцев, крейсеров и миноносцев помогает белым удерживать Крым. Никто этому не удивляется, и англичане не стесняются вооружённого вмешательства в чужую войну.
 
Керчь. Крепость
Май 1919 г.
...В Аджимушкае идёт бой. Из крепости выстрелов не слышно, но зато видно всё как на ладони. В рейде стоят английские миноносцы №№ 77 и 58 и бьют по деревне Аджимушкай. Туда же бьёт наш бронепоезд с Завода. Снаряды разбивают дома, крошат каменные заборы и подымают облака пыли. Выстрелы гулко раздаются в бухте.

- тут английские миноносцы, поддерживая атаку белых бьют по деревне, разбивая дома в ней.

Далее А.А. Столыпин вспоминает о деталях эвакуации Одессы:

с. Ставчаны
14 февраля 1920 г.

...Позиции приближаются к Одессе. Уже осталось красным пройти до города только вёрст 80-50. В городе паника. Стараются организовать какую-нибудь защиту, но тщетно. Формируются какие-то фантастические отряды с пышными названиями, но все, даже устроители, чувствуют, что это бутафория, что ни «Отрядами священного долга», ни «Крестьянским отрядом атамана Струкова» не спасти Одессу. Здесь нужны боевые полки. В городе зарегистрировано до 45 000 одних лишь офицеров! Неужели нельзя объединить их?

Шиллинг растерялся и уехал. Первыми удирают, конечно, штабы и начальство...

Наконец положение становится совсем угрожающим. Слышна уже канонада. Тяжёлые орудия английских броненосцев сотрясают воздух. За мной заезжает Боря Шереметев в коляске и берёт меня и Вишневского. У последнего всё ещё бред.
 
Едем по пустынным улицам Одессы. Всюду паника; зрелище не из приятных.
 
.......
 
Бросаем муку. Да мало ли что бросается в этот вечер в Одессе. Ночью выезжаем из города под аккомпанемент грохота английских орудий.

- упомянутый Шиллинг – это генерал-лейтенант, командующий войсками Новороссии отвечавший за оборону Одессы. Он первым и сбежал из города. Вообще, эта эвакуация Одессы, по свидетельству барона Врангеля, была одной из позорнейших страниц Гражданской войны. Как видим и в ней участвовали англичане, прикрывавшие огнём своих броненосцев отступление разбитых белых частей;

Ну и напоследок – очень интересная запись в дневнике про слух, распространившийся в Белой армии в конце 1919 года:

г. Ольвиополь
23 декабря 1919 г.
Говорят о союзе с немцами. Будто бы они обещают нам к весне очистить Россию от красных и уже через неделю дать первые 4 корпуса. За это требуют установление монархии с главой из дома Романовых и немедленного объявления войны Англии и Франции
 
И – ничего. НИКАКИХ возмущений или осуждений этого слуха в дневнике Столыпина нет. Готовы были г.г. офицеры и на союз с немцами («тевтонами»), лишь бы те помогли им разбить красных. В эффективности помощи своих союзников они уже, похоже, разуверились. (Хоть те и снабжали их во время Гражданской оружием, боеприпасами, даже танками! Обеспечивали артиллерийскую поддержку огнём главного калибра броненосцев с моря и организовывали перевозки по Чёрному морю). А всё не впрок.
 
Почему так получилось, будет видно из следующей тематической подборки записей А.А. Столыпина.

Часть 2. Отношения офицеров и солдат в Добровольческой армии.
27 марта 1919 г.

Сидим в ресторане и болтаем с Лухавой, его братом и Голицыным...

Вспоминаем прошлое и незаметно забываем, что недалеко гремят пушки, что нам предстоит завоевать всю Россию с горсточкой полуголодных и не совсем надёжных солдат.

....

г. Керчь
3 апреля 1919 г.

Каменоломни вокруг города заняты бандитами; наш полк уже имел с ними столкновение в первые же дни после прибытия из Новороссийска. У нас были потери. Самое печальное – это настроение солдат. Молодёжь составляет лучший элемент, но, с другой стороны, она одинаково легко поддаётся обработке как со стороны офицеров, так и со стороны большевицких агитаторов. А таковые, несомненно, имеются.

Что касается до старых солдат, то среди них большинство смотрит исподлобья на офицеров и, конечно, при первой же возможности перебегут к большевикам. Их держит только страх. Всё это немного напоминает укротителей в клетке с дикими зверями. Стоит укротитель, в одной руке револьвер держит и смотрит в глаза зверю, а сам боится повернуться к нему спиной. Неудачное движение, маленькая рассеянность – и укротитель погиб. Так и здесь. Спят офицеры с винтовкой у изголовья, с револьвером под подушкой и чуть ли не с ручной гранатой на ночном столике. Вечером ставни тщательно запираются и замки у дверей осматриваются. Приятная жизнь, что и говорить.

В эскадроне имеются, конечно, и надёжные люди, но их мало и это, по большей части, или богатые крестьяне Ставропольской губернии или же юнцы-вольноопределяющиеся. Иногда от них узнаешь про подозрительные разговоры в эскадроне, и от этого становится ещё тяжелее на душе

- тут настолько КРАСНОРЕЧИВО описано реальные настроения г.г. офицеров и солдат Добровольческой армии, что особого комментария и не требуется.

Одни чувствуют себя «укротителями в клетке с дикими зверями» и спят с револьвером под подушкой, боясь своих же солдат, другие – готовятся при первой же возможности (!!!) перебежать к красным.

А нам сегодня рассказывают, что весь народ был за белых, а за красных солдатики тогда воевали только боясь расправы со стороны «зверской ЧК и злодеев-комиссаров». Как видим, г.г. офицерам в апреле 1919 года все виделось СОВСЕМ по-другому.

Не добавляли авторитета и уважения к г.г. офицерам со стороны солдат и такие сценки:

ст. Багерово
7 апреля 1919 г.

...Красные, предвидя неминуемую гибель, делают вылазку. Одного убивают люди 3-го эскадрона, другой ранен. 15 человек конных, выскочивших из-под самого носа вздремнувшего наблюдателя, благополучно скрываются. Досадно. Наблюдателя-казака тут же порют шомполами, чтобы другой раз не зевал

- как известно, телесные наказания были ОФИЦИАЛЬНО разрешены в русской армии в годы Первой мировой войны. Однако одно дело пороть солдата шомполами в 1916 году, когда ещё сохранялся дух и остатки дисциплины царской армии, и совсем другое – весной 1919 года. По-разному воспринимали это люди и по-разному реагировали на эти порки.

Поэтому были неизбежными следующие события, о которых с ужасом и отчаянием пишет А.А. Столыпин:

...люди сомневаются в нашей победе – это я знал; что они из трусости не выдадут изменников – это я тоже знал. Но что Янченко, краса и гордость эскадрона, любимец Б. Абашидзе, строгий взводный, лихой солдат типа нижегородцев старого полка, запевала, балагур, ничего общего с типом «товарища» не имеющий, чтобы, повторяю, Янченко изменил – этого ни я, ни кто-либо из офицеров не мог предположить. А он не только изменил, собираясь бежать, но даже был главным оратором, организатором переговоров и главарём предполагаемого восстания!!!

Когда мы узнали, что Янченко, пронюхав о двойной игре Воронкова и его бегстве, перебежал в Карантин, - мы только молча посмотрели друг на друга и беспомощно развели руками. Уж ежели он выкинул такой номер, то на кого же надеяться? Ведь так и друг другу в будущем доверять нельзя! Возьмёт Львов да и передастся «товарищам»; или Маклаков окажется отъявленным коммунистом и организатором подпольной борьбы! Всё теперь возможно, и нет таких невероятных и нелепых предположений, которые не имели бы шансов осуществиться.

Ужас, сплошной ужас! Но бороться надо. Без борьбы мы не сдадимся, и как беспомощных детей нас не перевяжут…

И вот КАК г.г. офицеры провели следствие и допрос среди своих подчинённых. (Предупреждаю сразу, что слабонервным лучше не читать эту запись):

Керчь. Крепость
Апрель 1919 г.

У дверей и окон пустой и пыльной комнаты стоят на часах гимназисты местной команды с винтовками в руках. Кроме стола и стула, на котором сидит князь Львов, нет никакой другой мебели. В комнате напряжённое молчание. Львов мрачно попыхивает своей неразлучной трубкой, и в его глазах порой такое выражение непреклонной решимости и жестокости, что делается жутко. Рядом с ним стоят штабс-ротмистр Лухава, Фиркс, Люфт и корнет Попов. В руках у них арапники и нагайки, толстые, узловатые и крепкие.

Я стою у окна с винтовкой и с некоторым замиранием сердца жду, что будет дальше. Перед Львовым стоит бледный, как полотно, человек с взъерошенными волосами. Это Несенов – драгун 3-го эскадрона. По глазам его можно понять, что он догадывается, что пощады не будет, что будет страшная пытка, что впереди, вероятно, смерть, но он ничего не скажет, не выдаст себя ни единым словом, будет отнекиваться от всего. Потому что сознайся он в соучастии к заговору Янченко, тогда смерть очевидна, а так… Кто знает? По лбу его струится пот, и руки дрожат.

Я пристально смотрю ему в глаза и стараюсь прочесть в них что-либо, но ничего прочесть не могу, кроме страха. Львов ещё раз затягивается крепким едким табаком и спрашивает тихо, но с таким выражением, что у всех холодок проходит по спине: не может ли Несенов ещё что-либо рассказать интересного… Тот только отрицательно качает головой.

- Тогда ложитесь.

Несенов ещё больше бледнеет, но не ложится. Лухава внезапно багровеет, так что его вообще тёмное лицо делается почти чёрным, и с размаха ударяет его по лицу. Тот падает на землю. Из рассечённой губы струится кровь. На него как-то по-звериному набрасываются все сразу. Со страшной силой сыплются удары, оставляя на белом нежном теле тёмно-фиолетовые широкие полосы.
 
Всё чаще сыплются удары, всё больше кровавых полос. Они то ложатся рядом, словно образуя какой-то рисунок, то перекрещиваются. Промежутков между ними всё меньше – вся спина делается какой-то отвратительной вздрагивающей массой лилового цвета. Громкий крик, вырвавшийся, несмотря на стиснутые зубы, переходит в стоны.

- Встать!

Жалкая человеческая масса продолжает беспомощно лежать на полу… Зверский удар сапогом заставляет её приподняться, и удар хлыстом по лицу окончательно приводит её в чувство.

- Может быть, теперь что-нибудь вспомнили?

Попыхивает трубка, и бесстрастные, холодные, как сталь, глаза впиваются в другие глаза, полные страха и слёз.

- Никак нет…

- Ложись, собака.

Опять сыплются удары, глухо и тупо, словно с каким-то чмоканьем. Вот лопнула кожа, и брызги крови разлетелись по полу. Теперь жертва мечется, как раненый зверь; каждый удар рвёт кожу и врезается в живое кровавое мясо. От страшной боли появляется нечеловеческая сила. Все наваливаются на руки и на ноги. Кто-то садится на голову. Потом он слабеет и почти умолкает, только вздрагивающие непроизвольно мускулы показывают, что жизнь ещё не покинула истерзанное тело.

- Встать!!

Грозный окрик на этот раз не действует – жертва как-то слепо и криво ползает, оставляя следы пота и крови на полу, наконец встаёт, но долго не может сказать ни одного слова. Какое-то икание и бульканье вырывается из запёкшихся губ.

Вид у Несенова страшный: смоченные потом, спутанные волосы закрывают глаза; всё лицо, опухшее как маска, покрыто ссадинами и кровоподтёками.

- Может быть, теперь что-нибудь расскажете?

Голос всё тот же, спокойный, даже мягкий, но в глубине которого звучат какие-то недобрые нотки. Словно игра кошки и мышки. Я весь похолодел. Это первый раз, что я вижу порку.

Несколько хрипов; наконец словно чужой голос слабо звучит в комнате:

- Никак нет…

Львов только слабо махнул рукой в сторону выхода. Ещё одной человеческой жизнью будет меньше. Несенов слишком много видел… да и причастность его к делу несомненна.

Очередь за другими. И входят один за другим бледные, как полотно, люди, и однообразно, с тупым звуком сыплются удары. Руки устают, махрятся нагайки и плети, а работа всё идёт и идёт.

Вечером из нашего дома вышло трое. Двое с карабинами, один - шатающейся походкой без оружия. Где-то раздался выстрел, и вернулось уже двое офицеров. Мало ли бывает случайных выстрелов в крепости, и кому придёт в голову предположить, что в глубине помойной ямы может лежать труп?

Репрессии после Янченковского заговора продолжались неделю, но оставили на всех тяжёлое впечатление. Вспомнились средние века, и картины порки с офицерами-палачами и окровавленными жертвами ещё долго носились у меня в глазах.

В эскадроне всё притаилось. Окончательное ли это умиротворение или только затишье перед бурей? Трудно сказать…

Это происходило не в подвалах контрразведки и не в «застенках ЧК»!!! Обычные офицеры в обычном полку таким зверским образом производили допросы среди СВОИХ же солдат, лишь ПОДОЗРЕВАЕМЫХ в заговоре! И описал это не коммунистический агитатор, а ОЧЕВИДЕЦ этого многочасового зверского допроса и бессудных расстрелов…

ВСПОМНИМ Знаменитые строки В.В. Маяковского :

Плюнем в лицо
той белой слякоти,
сюсюкающей
о зверствах Чека!
Смотрите,
как здесь,
связавши за локти,
рабочих насмерть
секли по щекам

Они многим читателям казались агитаторским перехлёстом, поэтическим преувеличением…

А здесь – страшная реальность эпохи. И насмерть тут секли не жандармы неизвестных им рабочих, а офицеры своих же подчинённых солдат. Да так, что нагайки и плети «махрились», не выдерживая порки…

Другой популярной байкой ныне стали рассказы о том, что население в годы Гражданской в массе своей ненавидело красных и с нетерпением ждало избавления от «большевистского ига».

Совсем как в известной сцене из «Неуловимых», где Данька под диктовку Е. Копеляна печатает приказ:

«Народ с превеликой любовью, и радостью встречает освободительное войско батьки Бурнаша! В бессильной злобе красные комиссары…»

А вот КАК оценивал настроение в Керчи (долгое время бывшей под властью белой армии А.А. Столыпин:

Керчь
Апрель 1919 г.

…Меня послали сюда с взводом и с двумя максимами. Мой взвод носит пышное название «дежурной части». Хороша дежурная часть в составе 8-рядного взвода, долженствующая принести такому большевицкому городу как Керчь мир и благоденствие! Но как бы то ни было я являюсь важным лицом в славном городе Керчи.

Теперь офицер и вообще, кто бы то ни был, оценивается уже не по богатству, как раньше, не по происхождению, не по занимаемой должности, а по количеству людей и пулемётов, которые он может в данный момент выставить. Это очень характерно. Я, например, олицетворяю собой два максима и 15 архаровцев-драгун. Наумов, начальник партизанского отряда гр. Татищева, оценивается как имеющий человек 40 кавалеристов. Сотник Таманского казачьего полка оценивается ещё выше: к нему уже даже «сам» начальник гарнизона относится с уважением – у него человек 80 казаков

 - Керчь был, для управлявших ей добровольцев «большевистским городом»!

И это – отнюдь не преувеличение. Вот какие события произошли спустя несколько дней:

Уже часов 5 утра. Мы несёмся полным ходом по пыльному и сонному предместью. Вот места, где только что был бой. Около тюрьмы мы слезаем и цепью проходим по садам. Нет никого. В Заводе всё кончено, и мы опять опоздали.

Нападение было смелое и предательское. Один из главных разбойников, одетый в офицерскую форму, обошёл наши посты, некоторые из них снял, узнал пропуск и пароль. Затем подошли к рассвету цепи товарищей и сразу напали на дом, где жил командующий нашим полком полковник кн. Вахвахов. Забросали дом ручными гранатами, застрелили наповал князя, тяжело ранили полковников Лельевра и Бастамова. Затем почти одновременно атаковали эскадроны, дома офицеров и прочих жителей Завода. Все растерялись. Корнет Накропин был смертельно ранен в живот осколком бомбы.

После первой паники началась отчаянная защита. Конечно, эскадрон новобранцев, почти безоружных, был захвачен почти целиком.
 
В других зданиях Карцев, Счастливцев, Врангель, Кусов, Юзвинский и другие наскоро устраивали баррикады, стреляли из окон, дверей, из-за каменных заборов и углов зданий. Артиллерия наскоро запрягла лошадей и карьером выскочила из ворот под самым носом удивлённых «товарищей», успевших только дать залп вдогонку.

...Бастамов ранен в грудь, плечо раздроблено, и кровь идёт сильно. Лельевр ранен тяжело в ноги… Пулемётчики вместе с взводным Потаповым сами предались красным.

В общем, разгром полный, и теперь в Аджимушкае под землёй идёт ликование…

Около крайнего со стороны Аджимушкая домика находится застава. Офицеров при ней трое: Карцев, Люфт и я. Задача у нас нелёгкая: надо уследить за тем, чтобы от нас никто не перебежал к «товарищам» и чтобы нас не захватили врасплох

Вот такие были настроения и схватки в «освобождённой» белыми Керчи.

Чуть ли не главной задачей г.г.офицеров было: следить за тем, чтобы никто из своих солдат не перебежал к красным.

А что толку в этих секретах? Ведь достаточно, чтобы оказалось двое негодяев в них, и «товарищи» свободно пройдут никем не замеченными! А такие двое уже имеются: это Башков и Журов… Про них мне всё рассказал охотник Голосовский, человек верный.

Он слышал разговор весьма характерный, в котором участвовали двое упомянутых драгун и третий – Герман. Говорилось, что в случае нападения сохрани, Боже, стрелять, а лучше прямо броситься на офицеров, обезоружить их и перейти к большевикам.
 
Миленькие разговорчики!! Можно ли воевать после этого?

Но делать нечего. Башкова и Журова пошлю как связь к соседним частям. Если желают перейти, то пусть лучше переходят скорее; двумя мерзавцами меньше будет… А в охранение выставлю более надёжных.

А кто эти «более надёжные»? Голосовский, Диденко, пожалуй, Цибульников… А остальные? Щербина мне определённо не нравится; его брат – также; остальные не то что перебегут, но драться особенно упорно тоже не станут, просто ходу дадут. Придётся самому всю ночь обходить посты

Эти настроения и разговоры были уже ПОСЛЕ зверских пыток, допросов и расстрелов в полку. Не слишком-то они помогли…

Это – в городе. А что творилось в деревне?!

Вот ещё одна запись в дневнике:

г. Белая Церковь
7 декабря 1919 г.

…Крестьяне радуются нашему отходу. Когда мы уходили к Фастову, в тылу у нас восстало 10 волостей. Кое-кого выпороли, кое-кого расстреляли, тем дело и кончилось. Чувствуется украинско-большевицкое настроение. Их озлобило, что мы уже чересчур откровенно забирали почти даром фураж и провиант. Но в большевиках они ещё скорее разочаруются, ведь теперь там много китайцев, а китайцы - это такой народ, что после него остаются только стоны, слёзы, кровь, разорение и проклятия.

Наши дела на фронте убийственны. Во всём виноват лишь тыл

- и вот уже в польском лагере для интернированных самые стойкие и верные, казалось бы, солдаты снова открыто сожалеют о своем «белом» выборе:

с. Ольховка
8 марта 1920 г.

… Поляки определённо морят нас голодом. Сегодня я ложусь спать на голодный желудок. Хлеба не выдали, мяса выдали так мало, что противно смотреть. Брать нельзя, а покупать не хватит денег. Что будет, когда у солдат кончатся деньги? А это будет скоро…Уже между ними ходят разговоры, что, мол, напрасно в своё время не перешли к большевикам и т.д. Господи, сколько ещё испытаний впереди!!

Как Белая армия применяла удушающие газы

О том, как Тухачевский применил газовые снаряды при подавлении «антоновского мятежа» хорошо известно. А вот о том, как белые пытались травить удушающими газами красных партизан в аджимушкайских каменоломнях известно меньше. Вот что записал об этом в своем дневнике А.А. Столыпин:

...Проходят установленные 25 минут. Все глаза устремлены на то место, где, по расчётам, под землёй догорает фитиль.
 
Некоторые думают, что слой земли будет пробит, другие считают толщу земли слишком значительной. Наконец прошло уже 30-35 минут. Взрыва всё нет. Червинов даже побледнел. Его самолюбие специалиста задето. И тут, как назло, уже пускаются разные шуточки насчёт опытности наших молодых офицеров-подрывников. Глухой гул, как далёкий раскат грома, проносится под землёй. Из всех отверстий вырываются клубы серого дыма. Любопытно, что дым одновременно выбрасывается из далёких и ближайших к месту взрыва отверстий. Это говорит о силе взрыва.

Сразу входить нельзя, потому что кроме бочек мелинита мы установили ещё одиннадцать снарядов с удушливым газом. Снаряды эти довольно крупного калибра и выкрашены, в отличие от простых, в голубой цвет.

Надо проверить результаты подземного взрыва; на всякий случай берём с собой намоченные водой носовые платки как некоторую защиту от газов: на случай, если они ещё не испарились. Уже недалеко от входа мы замечаем, что пол, стены и потолок покрыты густым слоем копоти и сажи. Плохо, должно быть, пришлось гг. большевикам!

Чем ближе к месту взрыва, тем больше разрушений. Местами обвалы, почти всюду отдельные камни отвалились от потолка и загромождают проход. Огромная балка, поддерживающая потолок, лежит уже сбоку. Вот и место взрыва. Подрывники определённо недовольны: по неизвестным причинам подземные взрывы плохо нам удаются. Вероятно, мы недостаточно покрывали бочки камнями и щебнем, и газ, не встречая сопротивления, производит мало разрушения. Ведь как-никак, а 76 пудов мелинита + 1 пуд динамита – это порция

Отношение к пленным красноармейцам

Немало записей в дневнике касаются отношения к пленным. Приведу их без особых комментариев.

Озлобление сторон в ходе Гражданской было взаимным. Зачастую пленных не брали вообще. Были и «особо опасные категории» бойцов: красные не слишком-то щадили взятых с боя офицеров, белые – комиссаров, коммунистов, евреев и китайцев.

Керчь
Апрель 1919 г.
Около деревни Старый Карантин идёт бой. Жителям поставили ultimatum: или сдаться и перестать явно и тайно помогать разбойникам, или же ожидать грозных репрессий. В море болтается какой-то кораблик, который должен помогать нам своей артиллерией. Наши конные опять пошли берегом моря. Цепи снова ведут наступление от зданий маяка. После короткого боя деревня занята, и красные загнаны под землю.
В деревне, оказывается, сидел всё время наш контрразведчик. Он выдаёт всех: человек 60 расстреляно и повешено. Потом вешают… самого контрразведчика за то, что он на многих наклеветал напрасно. Есть убитые и раненые с обеих сторон. Наши подвозят бочки с мелинитом и начинают снова бесконечные взрывы

м. Ходорков
1 декабря 1919 г.
По каким-то гадательным причинам выступили в 10 утра и припёрли в Ходорков. Жиды здесь совершенно разгромлены.
Наконец прекратилась непогода и настали морозы. По гололёдке приходится идти крайне медленно. Сейчас привели драгуна из 2-го эскадрона с приказанием Попова его расстрелять. Я вызвал вольноопределяющегося Маклакова и моего вестового Наркевича и сдал им его. Не успели они выйти, как грянуло два выстрела, затем ещё один. Оказывается, он оттолкнул Маклакова и пытался бежать. К счастью, его убили

с. Пивни
4 декабря 1919 г.
... Лабинцы ранили одного китайца. Он упал на лёд пруда и один отстреливался от целых двух сотен, пока не был смертельно ранен. Его последние слова были: «Всё равно живым не сдамся».

м. Ситковцы
13 декабря 1919 г.
Сегодня опять славный день, полный удачи, веселья и счастья...
С трудом собираю 4-й эскадрон. Все без всякого толка мечутся по полю; кое-где выстрелы – это по убегающей кавалерии или расстреливают китайцев».

с. Вербовка
19 декабря 1919 г.
... Громкое «ура!», мелькание шашек, страшные ругательства, и мы врезаемся в какую-то кашу повозок, людей и лошадей. Скачем дальше. Коммунисты убегают через пруд и скрываются в зарослях ивняка. Забираем именных. Кого-то уже рубят, кого-то стреляют. Наконец всё захвачено. Подсчитываем трофеи...
Попов приказывает расстрелять пленных, что и делается тут же. Прохлаждаемся часа два, потом сигнал и двигаемся дальше. Проходим ещё 15 вёрст и опять засыпаем в час ночи

И очень интересная запись о порядках в польском лагере для интернированных и военнопленных. Она должна быть особенно интересна нынешним поклонникам галичанско-бандеровкой версии нашей истории. Отношение поляков к галичанам показано очень хорошо:

Лагерь Щалково
3 апреля 1920 г.
Лагерь представляет собой настоящий город с улицами, площадями, переулками, церквями и даже театром. Как и во всяком уважающем себя городе, есть в нём более шикарные кварталы, где живёт наша лагерная аристократия – штабы, «генералитет», офицерство хороших полков и т.д. Есть кварталы похуже – это те бараки, где находятся офицеры менее шикарных полков, разных Белозёрских, Симферопольских и других. Есть кварталы совсем нешикарные, окраины «города», там живут наши солдаты-добровольцы.

Наконец, есть совсем мрачные улицы – там ютятся в полуподземных и мрачных бараках, словно в предместьях города, большевики и пленные галичане. Положение их незавидное: грязные, оборванные, босые или в деревянных башмаках. Они ходят по лагерю, исполняя различные самые тяжёлые работы: возят в бочках нечистоты, копают картошку, работают в бане при дезинфекционных машинах, производят чистку лагеря – подметают, вывозят в вагонетках сор, скребут и чистят всюду кругом бараков. Поляки с ними обращаются как со скотами. Если большевик попадётся на пути «жолнежа», то самые страшные клятвы и ругательства сыплются ему на голову. Не дай Бог попасться им на глаза «пану капралу». Капрал – это тип с нашивками на погонах, что-то типа нашего вахмистра или, вернее, подпрапорщика. Капралы всегда очень важны и особой любезностью к нам не отличаются.

Солдаты-добровольцы тоже немного работают, но лишь постольку, поскольку это их касается: варят обед, чистят для этого картошку, бураки, морковь и другие овощи. Словом, наши, в сущности, ничего не делают.

Большевики на положении почти рабов или рабочей скотины, про галичан я уже не говорю – более забитых и замученных людей я
4-08-2016, 10:24
Находка в России дневников Гиммлера была засекречена несколько лет
19-03-2016, 16:49
Пётр Шмидт — революционер с «Очакова»
30-07-2016, 11:53
Этот документ не мог быть порождён человеческим разумом

Добавьте комментарий

  • Смайлы и люди
    Животные и природа
    Еда и напитки
    Активность
    Путешествия и места
    Предметы
    Символы
    Флаги
Войти через
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив
Наверх