Геополитические интересы УНР и держав Четверного союза во многом совпадали. Украинские политики предлагали свои услуги чужим империям. Из четырёх держав Четверного союза три были империями – Австро-Венгрия, Германия и Турция. И укрепить стены своего имперского здания они собирались за счёт манипуляций с признанием независимости УНР.
Утверждения официальной украинской историографии о том, что УНР боролась за свободу и против империализма, - не более чем пропагандистская ложь. Вышеназванные члены Четверного союза проводили жестокую колониальную политику в отношении славянского населения на Балканах, а Германия, кроме прочего, владела колониями в Африке.
В колониальной политике этих империй УНР видела для себя немалую пользу. В Галиции и на Волыни репрессивным аппаратом Австро-Венгерской империи были уничтожены многие тысячи карпаторусов - коренных галичан и волынян, отвергавших украинскую национал-идеологию и придерживавшихся общерусского сознания, что стало своеобразным подарком для уэнэровской братии и их коллег по предательскому ремеслу из Западно-Украинской народной республики (ЗУНР).
Эмигрантская газета «Свободное слово Карпатской Руси» (США) о польско-австрийском терроре против карпаторусов (1963 г.).
В 1919 г. произойдёт акт «злуки» - объединения УНР и ЗУНР, но даже после этого Киев и Станислав (нынешний Ивано-Франковск), куда переехала столица ЗУНР после Львова и Тернополя, не смогли создать унитарной державы.
Не совсем понятно, почему 22 января на Украине в память об акте «злуки» отмечают День соборности Украины. Ведь в жизни такой соборности не было. ЗУНР потребовала себе территориальной автономии и превратилась в составе УНР в ЗОУНР – Западную область УНР. Енциклопедiя сучасної України сообщает: «До полной интеграции двух украинских государств дело не дошло из-за разницы в тактических и стратегических взглядах… и партийных противоречий…Власти ЗОУНР проводили независимую политику, а в начале 1920 г. восстановили прежнее название державы – ЗУНР».
Выживаемость УНР целиком зависела от успехов германско-австрийской военщины. Поэтому УНР, по условиям сепаратного договора, обязалась снабжать немцев сельхозпродукцией и марганцевой рудой. Взамен австрийская дипломатия ловко щёлкнула украинских коллег по носу: пообещала создать в Галиции автономную украинскую область, но отказалась даже обсуждать возможность присоединения к УНР Галиции, Закарпатья и Буковины и оставила их себе.
Зато на востоке Четверной союз не ограничивал территориальные аппетиты УНР, признавая её желание забрать себе Кубань и Дон. Это показывает ложность утверждений уэнэровской дипломатии, будто их держава «встала на путь самостоятельных международных отношений».
Периода самостоятельных международных отношений в истории УНР фактически вообще не существовало. УНР была объектом, а не субъектом геополитики, находясь в полной зависимости от Берлина и Вены. Они-то и определяли её внешнеполитический вектор: кому, когда, что и как говорить.
О том, зачем немецкой дипломатии нужно было расширение незалежной Украины на восток, написал позже польский политик и непосредственный очевидец событий того времени Роман Дмовский в объемной статье «Украинский вопрос» («Kwestia ukrainska»).
Признавая Россию единственной препоной для контроля Германии над Чёрным морем и Балканами, Дмовский указывал: «Все эти трудности и опасности устранял смелый проект создания большой независимой Украины… Это новое государство легко удастся подчинить германскому влиянию. Независимая Украина обещает быть политическим и экономическим филиалом Германии».
В то время как нефть Ирака, Ирана, Венесуэлы, Колумбии, Мексики, Перу и Индостана уже была поделена между британцами, американцами, голландцами и проч., нефть российская оставалась недосягаемой для западных концернов. Для Дмовского украинский вопрос – это вопрос российской нефти, и тут появление на карте мира УНР было бы для западных держав с их ресурсозатратной капиталистической экономикой очень кстати.
«На Украине нет нефти… но, если широко понимать её территориальный объём, раздвинув его до Каспия, как некоторые делают, тогда отрыв Украины от России приведёт к отрыву от последней Кавказа и освобождению кавказской нефти из-под её управления», - писал Дмовский.
Ни один украинский учебник истории о таких нюансах не рассказывает, чтобы не шокировать неокрепшие умы молодёжи истинными причинами поддержки УНР западными державами. Причины эти были сугубо колониально-хищническими и никого отношения к т. н. национально-освободительной борьбе украинского народа не имели.
В 1919 г. произойдёт акт «злуки» - объединения УНР и ЗУНР, но даже после этого Киев и Станислав (нынешний Ивано-Франковск), куда переехала столица ЗУНР после Львова и Тернополя, не смогли создать унитарной державы.
Не совсем понятно, почему 22 января на Украине в память об акте «злуки» отмечают День соборности Украины. Ведь в жизни такой соборности не было. ЗУНР потребовала себе территориальной автономии и превратилась в составе УНР в ЗОУНР – Западную область УНР. Енциклопедiя сучасної України сообщает: «До полной интеграции двух украинских государств дело не дошло из-за разницы в тактических и стратегических взглядах… и партийных противоречий…Власти ЗОУНР проводили независимую политику, а в начале 1920 г. восстановили прежнее название державы – ЗУНР».
Выживаемость УНР целиком зависела от успехов германско-австрийской военщины. Поэтому УНР, по условиям сепаратного договора, обязалась снабжать немцев сельхозпродукцией и марганцевой рудой. Взамен австрийская дипломатия ловко щёлкнула украинских коллег по носу: пообещала создать в Галиции автономную украинскую область, но отказалась даже обсуждать возможность присоединения к УНР Галиции, Закарпатья и Буковины и оставила их себе.
Зато на востоке Четверной союз не ограничивал территориальные аппетиты УНР, признавая её желание забрать себе Кубань и Дон. Это показывает ложность утверждений уэнэровской дипломатии, будто их держава «встала на путь самостоятельных международных отношений».
Периода самостоятельных международных отношений в истории УНР фактически вообще не существовало. УНР была объектом, а не субъектом геополитики, находясь в полной зависимости от Берлина и Вены. Они-то и определяли её внешнеполитический вектор: кому, когда, что и как говорить.
О том, зачем немецкой дипломатии нужно было расширение незалежной Украины на восток, написал позже польский политик и непосредственный очевидец событий того времени Роман Дмовский в объемной статье «Украинский вопрос» («Kwestia ukrainska»).
Признавая Россию единственной препоной для контроля Германии над Чёрным морем и Балканами, Дмовский указывал: «Все эти трудности и опасности устранял смелый проект создания большой независимой Украины… Это новое государство легко удастся подчинить германскому влиянию. Независимая Украина обещает быть политическим и экономическим филиалом Германии».
В то время как нефть Ирака, Ирана, Венесуэлы, Колумбии, Мексики, Перу и Индостана уже была поделена между британцами, американцами, голландцами и проч., нефть российская оставалась недосягаемой для западных концернов. Для Дмовского украинский вопрос – это вопрос российской нефти, и тут появление на карте мира УНР было бы для западных держав с их ресурсозатратной капиталистической экономикой очень кстати.
«На Украине нет нефти… но, если широко понимать её территориальный объём, раздвинув его до Каспия, как некоторые делают, тогда отрыв Украины от России приведёт к отрыву от последней Кавказа и освобождению кавказской нефти из-под её управления», - писал Дмовский.
Ни один украинский учебник истории о таких нюансах не рассказывает, чтобы не шокировать неокрепшие умы молодёжи истинными причинами поддержки УНР западными державами. Причины эти были сугубо колониально-хищническими и никого отношения к т. н. национально-освободительной борьбе украинского народа не имели.