Но дело было в том, что эти корпуса уже несколько месяцев, с января 1942 года вели бои во вражеском тылу. «Кавалерийские полки двинулись в пылающий войною край, где действовало много мелких партизанских отрядов и десантников-парашютистов. Там был «слоеный пирог». Не проходило ночи, чтобы какую-нибудь деревню не окружили партизаны, подобравшись по глубоким снегам. Часовой, наставивший выше каски воротник бараньего тулупа, со слабым криком падал под ударом ножа. Партизаны входили в прелые, набитые спящими немцами избы.
Тот из немцев, кто умудрялся выскочить из этого ада выстрелов, воплей, ударов – на улицу, все равно далеко не уходил, - одного валила пуля, другого пристукивал Дед Мороз, променявший сказочную и елочную профессию на вымораживание немцев. Проселки стали непроезжими. По большакам проскакивали лишь грузовые колонны под сильной охраной, и то не всегда. Движение по железной дороге прекратилось, - путь был загроможден подорванными на минах паровозами и вагонами, вставшими дыбом друг на друга. Немцы теряли голову в этой «проклятой русской анархии».
Двигаясь широким фронтом, кавалерийские полки выбивали немецкие гарнизоны и к концу марта месяца помогли партизанам воссоединить под советским флагом несколько районов. Народ повеселел. Повсюду искали оружие, укрепляли деревни, где у околиц стояли на охране девушки с винтовками. Но долгая в этот год зима уже ломалась, на крышах повисли сосульки, прилетели худые грачи и кружились, тревожно крича вокруг прошлогодних гнезд. Пошли разговоры о том, что немцы на западной и северной стороне края стягивают крупные силы», - так об их действиях писал Алексей Толстой.
К концу мая стало понятно, что кавалеристам и десантникам нужно прорываться на Большую землю.
А свежая 23-я воздушно-десантная бригада должна была сыграть ударную роль, открывая дорогу измотанным, понесшим серьезные потери частям. Еще на аэродроме командиры сообщили бойцам, что десантирование будет производиться на территории, занятой нашими войсками, возле села Старинец, в 10 км южнее Дорогобужа. Самолеты-разведчики противника обнаружили место высадки десанта, и ночные бомбардировщики начали бомбить площадку приземления. Но десантники высаживались на заболоченный луг, бомбы уходили на большую глубину, и осколки оставались в земле.
От бомбежки никто не пострадал. 23-я бригада начала рейд, прокладывая путь выходившим из окружения частям. Авиация противника не позволяла свободно двигаться днем, разводить костры. Поэтому большинство маршей совершалось ночью и вне дорог по лесу. Ночью совершали бросок по лесам и болотам, на рассвете – атака, а потом снова в лес.
Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер в июне 1942 года в своем «Военном» дневнике регулярно фиксировал безуспешные попытки немцев уничтожить действующую в их тылу группировку кавалеристов и десантников: «2 июня 1942 года, 346-й день войны. Подготовка к дальнейшему наступлению против кавкорпуса Белова в западном направлении. 10 июня 1942 года, 354-й день войны. Прорвавшиеся войска Белова преследуются. 16 июня 1942 года, 360-й день войны.
На фронте группы армий «Центр» войска русского генерала Белова снова прорвались в направлении Кирова. Нам это не делает чести! 17 июня 1942 года, 361-й день войны. Кавалерийский корпус генерала Белова действует теперь западнее Кирова. Как-никак он отвлек на себя в общем 7 немецких дивизий». Войсками Белова Гальдер именовал всю группировку кавалеристов и десантников. Они, действительно, отвлекли на себя 7 немецких дивизий.
Борьба с ними и в самом деле не делала немцам чести. Десантники и кавалеристы не только сами смогли пробиться из окружения.
Внезапно атаковав железнодорожную станцию Снопоть и разгромив немецкий гарнизон, они освободили группу советских военнопленных, которые пополнили их ряды…
В 23-й бригаде после успешного прорыва из немецкого тыла 756 человек были награждены орденами и медалями, из них 17 человек орденом Ленина, 130 человек орденом Красного Знамени.