Я расскажу вам о военных учениях, которые начались в России. О том, зачем они проводятся и какие цели преследуют, а также об истерии, которую устроили вокруг этих учений наши западные "партнёры" в мировых СМИ.
Но сначала маленькая предыстория.
Когда распался СССР и президентом стал Ельцин, российская армия была убита. Самолёты не летали: говорили, что нет керосина. А боевые пилоты выходили из лётных училищ, не совершив за время учёбы ни одного вылета. Речь даже не о боевых: вообще ни одного. Манёвры они отрабатывали, буквально бегая по аэродрому с модельками самолётиков в руках.
Когда к власти на первые два срока пришёл Владимир Путин, в стране просто не было таких денег, которых требует реанимация армии. Те деньги, что всё же были, решили вложить в обновление техники и вооружения, в том числе и в реализацию позднесоветских проектов, таких как танк "Армата".
Позже, при Дмитрии Медведеве, решили провести учения. Но, поскольку военная сфера явно не была коньком аппарата Медведева, решили ограничиться перебазированием с запада на восток одной роты.
Как водится, Генштаб представил планы, но тут выяснилось, что даже на перебазирование одной роты не хватает ресурсов. Военно-транспортная авиация была уничтожена ещё при Ельцине, а ничего вразумительного вместо неё не появилось.
Решили обратиться за услугой к одной известной авиакомпании, на что Генштаб получил следующий официальный ответ: во-первых, платите денежку, а во-вторых, правилами нашей авиакомпании запрещена перевозка людей с оружием. Стало быть, денежку платить придётся за два самолёта.
Что поделаешь, пришлось заплатить за два самолёта. Один — для роты солдат, другой — для автоматов Калашникова. Рота успешно совершила посадку на одном из аэродромов Дальнего Востока, но вот со вторым самолётом приключилась история. Из-за неблагоприятных метеоусловий рейс с автоматами задержали, и солдаты сутки просидели в ожидании.
Слава богу, автоматы долетели. Солдат привезли на полигон. Наблюдательный пункт заняли Дмитрий Анатольевич, Дворкович, Сердюков с Васильевой и т.д. Всем дали по биноклю. И вот они смотрят. Прапорщик даёт бойцам команду растянуться в цепь и агрессивно стрелять холостыми, чтобы наблюдательный пункт видел, как оно что. Постреляли. Дмитрий Анатольевич, конечно, был впечатлён и всех хвалил.
Вот так раньше проводились в России учения.
А теперь о серьёзном.
В начале 2016 года проводился уже ряд масштабных учений. Поднимались целые округа на востоке и западе. Фиксировались недостатки (а они были), заносились в специальный список, а командованию отводилось время на то, чтобы с этим списком разобраться.
Сейчас же, к осени, Верховный главнокомандующий вновь поднимает войска по тревоге для того, чтобы посмотреть, разобрались ли и что делать дальше.
Что вообще происходит на учениях?
На первом этапе проверяется боеготовность — способность вооружённых сил перейти от казарменного положения к положению боевому. Условно полигон, на котором проводятся учения, — это фронт, и на этом фронте важно, за какое время состав переводится в полную боеготовность, как выходит техника, как доставляются боеприпасы, питание и т.д.
На втором этапе проверяется боеспособность — умеют ли солдаты стрелять, способны ли они поразить цель. Умеют ли офицеры планировать бой, управлять боем, что ещё важнее, ведь в стране выросло поколение старших офицеров, которые вообще никогда не управляли войсками.
То, что мы наблюдаем сейчас, — это полномасштабная реанимация российской армии Путиным и Шойгу, для проведения которой у нас наконец появились возможности.
Само собой, "партнёрам" это не нравится. В страшных снах они видят, как Генштаб российской армии начинает хотя бы на 10% соответствовать Генштабу советской армии — структуре, которая в случае войны была способна наравне с Госпланом полностью взять на себя абсолютно все функции управления страной.
Единственной стране в мире, имеющей по военной доктрине не оборонную, а оккупационную, интервенционную армию (обороной США занимается Нацгвардия), не нравится, что мы на своей территории проводим учения.