Власть чисел тем могущественнее, чем меньше в них разбираются.
Вольтер
Томас Генри Гексли
Экономика и магия числа
На протяжении последних нескольких десятилетий в мире создавался культ экономистов. Сегодня принято считать, что экономисты (не все, разумеется, а наиболее гениальные) могут прозревать будущее и всегда знают, что надо делать. Вот и в последние дни 2016 года Интернет был полон прогнозов по поводу того, как мы будем жить в 2017-м, 2025-м и даже в 2050 году, какими будут цены на нефть, курс юаня и рубля к доллару, ВВП США, России, Китая и т.д.
Главной причиной возросшего авторитета представителей этого цеха работников интеллектуального труда является, наверное, то, что экономику стали воспринимать как точную науку. И интуиция тут ни при чем. Профессиональный экономист, как принято думать, всё сосчитает и выдаст точный расчёт с тремя знаками после запятой, сопроводив свой расчёт таинственными для непосвященных словами «регрессионный анализ», «сложная экстраполяция», «дисперсия», «факторный анализ», а заодно - таблицами, диаграммами, графиками. Непревзойдёнными шедеврами экономического прогнозирования считаются прогнозы Всемирного банка, МВФ, «большой тройки» рейтинговых агентств, крупнейших банков Уолл-стрит, лондонского Сити, органов Евросоюза. Есть, впрочем, и пророки-индивидуалы. Например, в Америке до недавнего времени на первом месте среди таких индивидуалов значился Нуриэль Рубини, профессор экономики Нью-Йоркского университета.
Магия числа действует убедительно. Достаточно большая часть публики верит в эти магические цифры, а многие на этих цифрах строят свою жизнь. Они сегодня не просто откладывают что-то на «чёрный день» или покупают в магазине «про запас», а «оптимизируют» и «диверсифицируют» свой «портфель» и принимают «правильные» «инвестиционные решения».
Такому подходу к жизни на «научной» основе способствуют СМИ, программы «финансового просвещения населения» (нередко финансируются за счет грантов и кредитов Всемирного банка и других международных организаций), система высшего образования. Студентам преподают теперь экономику не как гуманитарную дисциплину, а как точную науку. Ей дали название Economics, это явная претензия на «точность» - по аналогии с такими естественными науками, как Phisics, Chemics и Mechanics. Если судить по количеству формул и графиков, которыми насыщены современные учебники «Economics», то нынешняя экономическая наука действительно не уступает физике, химии и механике.
Homo economicus
Все догматы современной экономической науки строятся на одном предположении: в экономической деятельности (производстве, обмене, распределении и потреблении) участвует не homo sapiens, а homo economicus, человек экономический. Это такой субъект, который лишен всяких предрассудков традиционного общества. Например, норм морали. Homo economicus - что-то среднее между машиной, реагирующей на управляющие сигналы оператора, и животным, руководствующимся своими безусловными рефлексами.
Правильнее человека экономического назвать экономическим животным. Предполагается, что это «животное» должно действовать в экономической жизни, руководствуясь тремя инстинктами: удовольствия, максимизации дохода (капитала) и страха (экономические риски). Все остальные инстинкты и чувства в экономике избыточны и даже вредны. Человека экономического можно еще уподобить атому, траекторию движения которого можно просчитать на основе законов физики и механики. А если так, то, действительно, можно сделать точный прогноз развития экономики и на месяц, и на год, и на десятилетие. Подобно тому, как астрономы просчитывают солнечные затмения или фазы луны.
Однако вот незадача! Несмотря на титанические усилия СМИ, системы образования, Нобелевских лауреатов по экономике, иных титулованных «пророков» и «гуру» от экономики, далеко не всех на нашей планете удаётся убедить в необходимости рационального экономического поведения в соответствии с догматами Economics. Люди почему-то хотят оставаться в положении homo sapiens и отказываются редуцировать свою жизнь до трёх выше упомянутых рефлексов. Отсюда в мире экономики возникает «девиации». Пресловутые «субъекты экономической деятельности» слишком часто не желают следовать правилам «рыночной экономики». Экономические прогнозы составляются исходя из догматов Economics, только прогнозы почти никогда не сбываются.
Этим и объясняются две особенности экономического прогнозирования. Во-первых, СМИ любят рекламировать разные прогнозы, но почти никогда не сообщают, насколько прогнозы сбылись. В этом смысле Всемирный банк и МВФ выглядят более честно на фоне других экономических предсказателей: они дают прогноз на год, а потом чуть ли не каждый месяц свой прогноз «корректируют» (такие «постоянно корректируемые» прогнозы имеют больше шансов сбыться). Во-вторых, предсказатели не любят «короткие» прогнозы, они предпочитают предсказания «длинные» и «сверхдлинные». Эдак на лет 20-30 (в России такой экономической «астрологией» очень увлекался бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев). Желательно, чтобы срок прогноза выходил за рамки ожидаемой смерти предсказателя.
Я заметил одну особенность: своими сокровенными мыслями об экономической «науке» титулованные «гуру» обычно начинают делиться на излёте жизни. Видимо, в порядке исповеди, для очистки своей совести. О некоторых из таких «гуру» я и хочу рассказать.
Исповедь Джона Гэлбрейта
Первый из них – Джон Кеннет Гэлбрейт (1908-2006). Преподавал в Калифорнийском, Гарвардском и Принстонском университетах. Был советником американских президентов Джона Кеннеди и Билла Клинтона. Экономическую науку совмещал с дипломатической работой – в 60-е годы был послом США в Индии. В 70-е годы вместе с З. Бжезинским, Э. Тоффлером и Ж. Фурастье стал одним из создателей Римского клуба. Можно сказать, небожитель, вхожий в «глобальную элиту». А вот фрагмент из менее «лакированной» биографии знаменитого экономического «гуру»:
«Когда-то полвека назад они (экономисты – В.К.) были оптом и в розницу куплены банками. Начало этому процессу положили небезызвестный «Манхеттен Бэнк» (Manhattan Bank), слившийся впоследствии в «Чейз-Манхеттен» (Chase Manhattan), а затем в «Дж.П.Морган-Чейз» (J.P.Morgan-Chase). Он учредил кафедру экономики для Джона Кеннета Гэлбрайта (John Kenneth Galbraith) в Гарвардском университете. Гэлбрейт был одним из целой группы предприимчивых экономистов, если не сказать жуликов, который уверял, что если банкирам будет дано право на законных основаниях подделывать деньги (автор, видимо, имеет в виду эмиссию денег без полного их покрытия. – В.К.), то это станет дорогой к процветанию всего общества.
У Гарварда в то время не было особого желания принимать за свой счет Гэлбрайта на работу, но тут появился «Манхеттен Бэнк», помахал перед носом у университетского начальства своими деньгами, и те купились, ну или, если хотите, продались. Используя престиж Гарварда (который только что был куплен и оплачен), банкиры не стали останавливаться на достигнутом. В такой же легкой и непринужденной манере затем были куплены экономические факультеты и во всех других университетах и экономических школах США» (А. Лежава. Крах «денег», или Как защитить сбережения в условиях кризиса. - М.: Книжный мир, 2010, с.74-75).
И вот в возрасте 95 лет Джон Гэлбрайт пишет свою последнюю книгу.
Её можно cчесть исповедью экономиста, или, если угодно, манифестом экономического диссидента. Книга называется The Economics of Innocent Fraud: Truth for Our Time. By John Kenneth Galbraith. Boston: Houghton Mifflin, 2004 (Рус. пер.: Дж. К. Гэлбрейт. Экономика невинного обмана: правда нашего времени. - М.: «Европа», 2009). В ней Гэлбрайт честно признаёт, что капиталистическая модель экономики себя полностью дискредитировала. И произошло это ещё в 30-е годы ХХ века, когда мир погрузился в экономическую депрессию, выхода из которой было не видно. Убожество капиталистической модели пытались скрыть, избегая слова «капитализм»: «Были начаты поиски неопасной альтернативы термину «капитализм».
В США предприняли попытку использовать словосочетание «свободное предпринимательство» - оно не прижилось. Свобода, подразумевавшая принятие свободных решений предпринимателями, не являлась убедительной. В Европе появилось словосочетание «социал-демократия» - смесь капитализма и социализма, сдобренная состраданием. Однако в США слово «социализм» вызывало в прошлом неприятие (да и в настоящем это неприятие осталось). В последующие годы стали использовать словосочетание «новый курс», но всё же его слишком отождествляли с Франклином Делано Рузвельтом и его сторонниками. В итоге в научном мире прижилось выражение «рыночная система», так как оно не имело негативной истории – впрочем, у него вообще не было истории. Вряд ли можно было отыскать термин, более лишенный всякого смысла…»
В книге много и других сенсационных признаний. Так, по мнению Гэлбрейта, различие между «частным» и «государственным» секторами экономики по большей части является выдумкой. Он также не согласен с тем, что акционеры и директора реально играют заметную роль в управлении современной компанией, он критически отзывается о Федеральной резервной системе США. В этой своей книге Гэлбрейт выступил не только как экономический, но и как политический диссидент (включая критику войны США во Вьетнаме и вторжения в Ирак в 2003 году).
Приведу лишь некоторые шокирующие (для сторонников экономического мейнстрима) цитаты из Гэлбрейта. № 1. «Экономическая наука чрезвычайно полезна как форма занятости экономистов». № 2. «Одна из важнейших составных частей экономической науки – знать то, что не нужно знать». №3. «Единственная функция экономического прогноза состоит в том, чтобы астрология выглядела более респектабельно». № 4. «Так же, как война - слишком важная вещь, чтобы поручать ее генералам, также и экономический кризис слишком важен, чтобы доверять его экономистам или "практикам"».