Нетитульные
Русский в Латвии — родной язык примерно для 35 процентов населения. Да и большинство латышей, особенно старшего возраста, владеют им вполне сносно. Однако чтобы устроиться на работу, любую — хоть директором, хоть дворником, не только в госсекторе, но и в коммерческих структурах, представителю «нетитульной нации» необходимо получить специальное удостоверение, подтверждающее знание государственного языка — латышского. Эти удостоверения-«аплиецибы» бывают трех степеней (А, B и C) и выдаются по результатам экзаменов. Желающий занять важную и высокооплачиваемую должность обязан предъявить «аплиецибу» высшей степени — С.
Но даже с таким удостоверением нельзя себя чувствовать в полной безопасности. Вас могут вызвать в Центр госязыка (ЦГЯ) на проверку (раньше инспекторы практиковали выезд на рабочие места) — например, по «сигналу» какого-нибудь «доброжелателя». Если выяснится, что вы действительно подзабыли латышский, выпишут штраф до 250 евро. А если повторная проверка не выявит изменений к лучшему — увольнение. Выгнать с работы могут даже народного избранника, как это и произошло 23 марта с депутатом краевой думы при небольшом городе Балви на востоке Латвии Иваном Барановым.
Языковая инквизиция
Этнически русских политиков в Латвии регулярно подвергают проверкам и разного рода санкциям за недостаточное знание латышского. О том, как это бывает, рассказал «Ленте.ру» на основании личного опыта депутат Думы Даугавпилса Юрий Зайцев.
«Два года назад, в марте 2014-го, меня пригласили в Крым на референдум по самоопределению в качестве одного из международных наблюдателей. По возвращении в Латвию я честно рассказал, что никаких подтасовок и нарушений на этом референдуме не заметил. Сразу после этого на меня "наехал" Центр госязыка — с обвинением, что я, дескать, не знаю латышского на необходимом для депутата уровне. Мне дали полгода на то, чтобы улучшить знания. В противном случае меня собирались по суду лишить мандата. Поразительно, что языковая инспекция у нас способна отстранить депутата, избранного народом!» — говорит собеседник. Для Зайцева эта история закончилась благополучно: он полгода усердно занимался с преподавателем, после чего успешно сдал экзамен, сохранив свое место в самоуправлении.
А ведь подавляющее большинство жителей Даугавпилса — русскоязычные. Латышский на улицах города слышен редко. «Я уверен, что определять, кто может быть депутатом, должен электорат, а не языковые инспекторы. Голосуют за кандидата, за его идеи, а не за владение латышским языком. Спустя четыре года те же избиратели примут решение о том, насколько тот или иной депутат справился со своими обязанностями, проголосовав за него повторно или нет. Существующую же у нас систему проверок знаний языка "по наводке" иначе как "языковой инквизицией" назвать нельзя», — говорит Зайцев. Постоянным нападкам «языковых церберов» подвергается и мэр Риги Нил Ушаков. «Наш Центр госязыка снова отличился. В этот раз они потребовали от меня объяснений, почему Рижская Дума общается с рижанами в Facebook в том числе и на русском. Пришлось ответить, что латвийское законодательство никоим образом не регламентирует общение государственных и общественных организаций в зарубежных социальных сетях», — возмущался недавно Ушаков.
С крамолой в сердце
Когда ЦГЯ подвел итоги своей деятельности за 2015 год, выяснилось, что учреждение пополнило бюджет государства на 21 150 евро, взысканных в виде штрафов. «Чаще всего штрафовать пришлось за недостаточное использование государственного языка при выполнении профессиональных и рабочих обязанностей», — сообщил директор ЦГЯ Марис Балтиньш. По его словам, за год зафиксировано 479 «преступлений» такого рода — причем в четырнадцати случаях нарушение было повторным. Помимо этого, в 2015-м в Латвии выявили 156 нарушений, связанных с недостаточным использованием латышского языка при маркировке товаров и составлении инструкций. Еще 29 нарушений касаются оформления вывесок, надписей, афиш, плакатов и объявлений. Всего за год ЦГЯ оформил 5781 акт проверки — на 951 больше, чем в 2014-м.
Порой доходит до смешного. Так, в свое время «языковых инквизиторов» до глубины души возмутили английские надписи на железнодорожных станциях в Сигулде и Юрмале: Departure, Route, Platform, Number, Аrrival. Летом 2014-го Центр госязыка возбудил дело об административном нарушении: из-за неиспользования предусмотренного латышской грамматикой знака долготы в массивных бетонных буквах RĪGA на въезде в столицу. Вместо этого знака над буквой i прикрепили сердечко бело-голубого цвета. В ответ на претензии в Рижской Думе заявили, что знаком долготы служит нижняя часть символического сердца. Однако в ЦГЯ с этим не согласились. Ушаков доказывал: «То был маркетинговый ход, полностью себя оправдавший. Сердечко привлекло внимание многих рижан и гостей Риги, и сейчас в Думе открыта выставка лучших фотографий — тысячи людей с радостью делали свои снимки на фоне надписи Rīga с сердечком. Увидеть в этом сердечке угрозу русификации — это, извините, уже чересчур. Как говорили в одном популярном фильме: шиза косит наши ряды». Но в итоге «патриоты» добились своего: «крамольное» сердечко убрали, а взамен его вновь водрузили знак долготы.
ЦГЯ периодически обращается к русскоязычным гражданам с призывом разговаривать на рабочих местах только на латышском. А в 2015 году в стране был учрежден особый институт «общественных помощников Центра государственного языка». На них возложена обязанность «следить за тем, не допускаются ли нарушения в порядке использования государственного языка в публичном пространстве». «Вообще-то, эти "общественные помощники" всегда здесь существовали, просто сейчас их оформили официально.
С того дня, как появилась языковая инспекция, когда ввели штрафы за недостаточное знание латышского, нашлось достаточно суровых бабушек, которые при случае с удовольствием "стучали". Скажем, на несчастных продавцов в магазинах, изъяснявшихся на латышском недостаточно чисто. Этих продавцов вызывали к себе языковые инспекторы, экзаменовали, штрафовали… Но сейчас данная тема уже не слишком-то актуальна. Те из русских, кто работают в местах, где знание латышского действительно необходимо, давно его выучили, получили соответствующие удостоверения», — объяснил «Ленте.ру» ситуацию латышский журналист Юрий Алексеев.
Вернуть имена
А вот что действительно доставляет нацменьшинствам Латвии множество неприятностей и с чем они многие годы безуспешно борются — это искажение русских имен и фамилий в паспортах и официальных документах на латышский лад (например, Sergejs Ivanovs, Jurijs Vasiljevs). Среди дел такого рода особый резонанс вызвала история семьи Антоновых, которым в 2013 году латвийский Административный районный суд, а до этого ЗАГС Лиепаи отказали в регистрации имени сына Мирон (Miron). Ребенка разрешили зарегистрировать лишь под именем и фамилией Mirons Antonovs. Это категорически не устраивало родителей, поскольку имя Mirons созвучно с латышским словом mironis («труп», «мертвец», «покойник»). Проиграв борьбу в латвийских инстанциях, Антоновы обратились в Европейский суд по правам человека. Но и там в конечном счете их претензии отвергли. Пока шла тяжба, ребенок оставался без свидетельства о рождении, что лишило его права на медицинскую помощь, социальные государственные субсидии и выплаты.
«Мы надеялись, что у самого высшего судебного органа ЕС хватит здравомыслия, чтобы хотя бы поверхностно понимать разницу между именами Марк и Маркс. Я уже не говорю о разнице между фамилиями Шишкин и Сискинс, Пышкин и Пискинс, Еленой Щук и Джеленой Сукой. Но хватило и смелости, и наглости, притом что не надо быть юристом, чтобы видеть грубое нарушение Латвией прав человека в этом вопросе. В таком контексте мы не можем исключать преступного сговора, что, по понятным причинам, неприемлемо в принципе», — отметил депутат Думы Риги, правозащитник Руслан Панкратов, уже долгие годы занимающийся делами об именах. Панкратов напоминает, что в декабре 2010 года Комитет ООН по правам человека вынес решение по делу «Райхман против Латвии». Бывший сопредседатель Латвийского комитета по правам человека Леонид Райхман требовал разрешить ему использовать свои имя и фамилию в официальных документах без окончания «с». В ООН обязали Латвию не только устранить нарушения в отношении Райхмана, но и принять необходимые меры, дабы подобные случаи впредь не повторялись. Впрочем, этого так и не сделали.
«Латинский алфавит позволяет писать и заграничные, и русские имена без ущерба для латышского языка. То, что происходит сейчас в одной из стран ЕС, — не что иное, как ханжеский и догматичный лингвистический феодализм. Борьба за право оригинального написания своих родовых фамилий имеет два основных аспекта. Первый — практический. При выезде за границу "облатышенное" имя вызывает целый ряд затруднений, а иногда и непреодолимых проблем. Именно поэтому правозащитная общественная организация "Верните наши имена" предлагает на основе положительного опыта других стран указывать параллельный вариант оригинального написания с учетом пожелания самого владельца. Второй аспект — эмоциональный, связанный с идентичностью: кто я? Новое, "облатышенное" написание русских имен и фамилий разрушает связь людей с их родителями и предками и является незаконным вмешательством государства в личную и семейную жизнь», — подчеркнул правозащитник. И хотя ситуация складывается действительно сложная, Панкратов пообещал, что с отказом ЕСПЧ борьба русских Латвии за свои имена не закончится.