В ожидании встречи с ажурными памятниками европейского барокко, мы читали путеводители, просматривали альбомы... Вобщем - готовились! Накануне отъезда жена пришла пораньше и между делом сказала, что приобрела у коробейницы из церковной лавки Икону. Надо же! Мы никогда не покупали церковной утвари. А тут - вдруг Икона!
Икона, извлечённая из сумочки, была совсем небольшой. Скромный деревянный оклад обрамлял образ Богородицы с младенцем Христом на руках, возвышающейся над холмом ( так я поначалу идентифицировал почаевский камень). Холм хранил печать ступни, озарённой Божественным сиянием. На миг мне показалось, что в комнате стало светлее.
- Здорово! - зачаровано промолвил я: Это Почаевская?!
- Откуда знаешь?- удивилась жена
- Хотел тебе рассказать, а ты меня новостью опередила. А почему ты решила ЕЁ купить?
Жена смущённо ответила:
- Да легла Она мне на душу!
- Давай возьмём Икону с собой и постараемся найти время, чтобы съездить из Львова в Почаев. Ведь это где-то рядом!
Отпуск оправдал наши ожидания. К концу недели Львов был исхожен вдоль и поперёк. Благодаря Куме, местной жительнице, мы узнали не только парадную сторону туристических маршрутов. Десятки житейских историй, вплетённых в канву городских прогулок, позволяли нам снисходительно реагировать на восторги гостей-однодневок. Им никакие справочники не откроют тех тайн, которые доверили НАМ! Эйфория от беспечного времяпровождения была прервана вопросом жены.
- Конечно! - откликнулся я: Завтра идём на вокзал и приобретаем билеты.
Поход в билетные кассы разочаровал. Из Львова можно было добраться в Варшаву, Берлин и даже Лондон, но в Почаев, расположенный в какой-то сотне километров от города, попасть не реально. Почему? Все, кому был адресован этот вопрос, растерянно разводили руками. В туристических агентствах ссылались на отсутствие спроса.
Эта церковь - единственный островок православия в униатском Львове, где до сих пор проживает около 60000 русских. Её бы закрыли, но исторически (ещё со времён Габсбургов) здание было в ведении Русской Православной Церкви и традиция условной толерантности оградила храм от бандеровского рейдерства.
Ура! Едем. Готовим видеокамеру. Жарим беляши. Пакуем вещи. Настраиваем детей...
Утром без опозданий прибыли к автобусу, который был заполнен под завязку. Жена растерялась. Всё-таки мальчишки совсем маленькие. Не выстоят в долгой дороге. Я сунул видеокамеру младшему сыну и бросился искать нашу благодетельницу. Опасения не оправдались. Паломники потеснились и нашли нам хорошие места. В момент нахлынувшего земного счастья от уладившихся дел, я увидел как споткнувшийся о камень сынишка роняет дорогущую "Соньку" на булыжную мостовую...
Настроение Туриста было испорчено. Всю дорогу внутри меня происходила перестройка. Праздный фон преобладал, но в голове крутилась мысль: не с проста камера сломалась! Наш настрой на отдых вошел в противоречие с мироощущением паломников и подобно утлому плотику разбился о неприступный утёс ВЕРЫ.
Путешествие к Лавре было не длительным, но очень эмоциональным. Верующие, среди которых были старики, молодежь и дети, читали молитвы, пели псалмы. В один момент автобус стал переезжать железнодорожные пути и заглох. Вдали показался товарняк. Я невольно зажмурил глаза и приготовился к худшему. ЛАЗ - автобус капризный и если заглохнет, то оживить его могут либо проклятия, либо молитва. И вдруг один из паломников обратился к пассажирам:"Давайте споём "Богородица, дева радуйся!"" Как они пели!
В этот момент я забыл об угрозе. Нам всем стало не страшно. И мотор взревел. Туша ржавого автосарая тяжело перевалила через рельсы.
Дальше ехали молча. Каждый думал о своём. Мне кажется, что все от мала до велика думали о Боге.