Если собрать все озвученные пожелания воедино, получится модель хорошей жизни, как она нам видится в настоящий момент. А если есть модель, почему бы её не воплотить? Разве не является целью государства обеспечение хорошей жизни всем своим гражданам? Хорошая жизнь видится как достойная социальная цель. Чем лучше жизнь граждан, тем лучше государство выполняет свою основную функцию. Мы оцениваем деятельность государства по уровню качества жизни. Лучшая жизнь - это цель, в сторону которой должны быть устремлены усилия государственных институтов. В конечном счёте, мы требуем от государства движения именно в этом направлении.
Что хочет человек? Хорошей жизни …И волшебным образом в этом требованиями исчезают различия между социалистами и либералами. Эти группы отличаются друг от друга выбором средств, но результат и тем и другим нужен один и тот же. Социалисты считают, что хорошая жизнь достигается универсальными методами, реализуемыми под контролем государства. Полученное выглядит как сумма общих усилий, из которой каждому полагается его доля. Либералы ожидают, что государство обеспечит условия, при которых каждый сможет обеспечить себе хорошую жизнь самостоятельно. Но и в том, и в другом случае речь идёт о получении человеком жизненных благ.
Показательно обсуждение плюсов и минусов СССР. Социалисты подчеркивают, что в СССР людям жилось лучше, чем при «диком» капитализме. Либералы напирают на минусы советского строя, доказывая, что сегодня человек может жить лучше, чем в СССР, если не будет ждать, что кто-то ему что-нибудь даст.
Однако объединяющая сила идеала хорошей жизни - это фикция. Хорошая жизнь не может быть подлинной социальной целью. Если считать главной задачей государства именно обеспечение хорошей жизни, оно не сможет развиваться. И хорошая, а потом и просто приемлемая жизнь закончится очень быстро.
Всё дело в том, что хорошая жизнь интерпретируется человеком в категориях потребления. Человек мыслит благо как нечто получаемое. Жизнь, исполненная благ, - это некий золотой дождь, который должен пролиться на самого человека, а также на тех, кому он желает добра. Потребление может быть материальным или духовным, его предметом могут являться не только вещи или услуги, но и права, знания, впечатления, - но от этого оно не перестаёт быть потреблением. А потребить можно только то, что есть. Потребление локализовано в настоящем, оно не создаёт будущего. Если общество занимается тем, что строит хорошую жизнь, оно, по сути, не имеет цели, и будущего у него нет.
Оно не сможет обрести нового качества, открыть для себя новые горизонты. Это касается всех сторон бытия, включая технический прогресс. Влияние науки и техники на жизнь человечества в последнее время значительно снизилось. Технический прогресс обеспечивает более высокий уровень комфорта, но общую картину обустройства человечества он уже практически не меняет. Ожидания 1950-х годов, отраженные в научной фантастике, так и остались нереализованными.
Если мы хотим иметь будущее, нам необходима другая цель, к которой придётся идти, преодолевая трудности, а значит, жертвуя какими-то элементами хорошей жизни. Нам нужна идея, образ, идеал. Много говорится о поисках национальной идеи, но,исходя из вышесказанного, несложно понять, почему её до сих пор не нашли. Мешает мираж хорошей жизни. Всякую идею оценивают по старым критериям: а будем ли мы жить лучше, если попробуем её воплотить? И получается, что нет. С таким подходом национальную идею найти нельзя.
У подлинной идеи статус должен быть выше, чем у хорошей жизни. Но готов ли к этому народ? Может ли он хотеть чего-нибудь больше, чем удовлетворения потребностей?
Для того чтобы обрести будущее, необходимо объединиться в желании достичь общей цели. А это очень непросто, особенно с учетом того, что уже давно всё измеряется уровнем потребления. Сможем ли мы пойти этим путём? Для начала следует признать, что путь в будущее - это не гонка за хорошей жизнью. Признать же правоту тезиса можно лишь в том случае, если тезис озвучен. И вот он озвучен.