Скандал, разразившийся между двумя известными медиаперсонами России – Владимиром Соловьевым и Иваном Ургантом, носит несколько неожиданный характер.
Дело не столько в шутке Урганта про «соловьиный помет», сколько в реакции на нее Соловьева – как личной, так и, если так можно выразиться, корпоративной.
Хотя они оба позицинируются как «ведущие и шоумены», Ургант и Соловьев относятся к заметно разным ипостасям этих профессий.
Он следует традицией мало что говорящих российскому зрителю многочисленных авторских ночных шоу Америки, в современной обойме которых наиболее громкими именами являются Джимми Киммел, Джимми Фэллон, Конан О'Брайен, Стивен Кольбер (который, кстати, был гостем на шоу Урганта).
Подобные шоу, основываясь на актуальной тематике, являются подчеркнуто развлекательными, с большим количеством юмора, в том числе рискованного. «Вечерний Ургант» – не исключение в этом ряду.
В свою очередь Владимир Соловьев относится к качественно иной «весовой категории». Он – едва ли не самый статусный и влиятельный журналист в стране, подчеркнуто специализирующийся на самых серьезных темах и интервью с президентом России.
Насколько удачной и уместной была шутка Ивана Урганта – вопрос личного вкуса каждого. Но вот реакция Владимира Соловьева на нее оказалась несколько странной.
Опытнейший журналист неожиданно публично продемонстрировал личную чувствительность и уязвимость.
Дело не только в том, что Соловьев обиделся, но и в том, что он на всю страну показал эту обиду. Вместо того, чтобы проигнорировать остроту «шута», он ответил в стиле «три дня я гналась за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны». Именно так выглядит его комментарий по поводу того, что ему «наплевать» на возможный ответ Урганта.
Примечательным выглядит комментарий Владимира Соловьева о том, что острота Урганта была инспирирована и поставлена в эфир руководством Первого канала и лично Константином Эрнстом.
Как известно, конец прошедшего лета ознаменовался масштабными кадровыми и программными перетрясками на Первом канале. Большинство наблюдателей склонялось к тому, что руководство канала осознало, что потеря аудитории, проседание рейтингов и утрата позиций относительно конкурентов требует радикальных мер.
В этой связи возникает вопрос, не носит ли возникший скандал действительно запрограммированный характер.
Очевидно, что публичный обмен колкостями привлечет дополнительное внимание и аудиторию к обоим шоуменам и к их программам. Учитывая, что сокращение аудитории является общей проблемой для телевидения, нельзя исключать, что происходящее срежиссировано с целью усилить общественное внимание к участникам.
Однако у этой конспирологической версии есть один значимый изъян: имиджевые издержки ложатся главным образом на Владимира Соловьева.
Болезненное отношение к шуткам в свой адрес, неспособность с иронией относиться к себе и снисходительно – к другим, обостренное чувство собственной значимости – качества, которые не слишком уважаются в России. А Владимир Соловьев все это продемонстрировал, резко отреагировав на шутку Ивана Урганта.
При этом бурная реакция Соловьева, которая, собственно, и вынесла скандал на новый уровень, явно добавит внимания и аудитории шоу Урганта.
В этой ситуации на самом деле является интересным вопрос, поставленный Владимиром Соловьевым: не была ли острота в его адрес действительно преднамеренно инспирирована руководством Первого канала, которое в курсе болезненного самолюбия известного телеведущего и решило добавить рейтинга своему ночному шоу?