Они по­ни­ма­ют: если их не будет, то ничего не рухнет, а станет только лучше.

Один из «про­ступ­ков», ин­кри­ми­ни­ру­е­мых Ста­ли­ну его кри­ти­ка­ми, – слова о «вин­ти­ках», с ко­то­ры­ми он од­на­ж­ды срав­нил людей. Се­го­дняш­ние про­тив­ни­ки об­ви­ня­ют его в этом вы­ска­зы­ва­нии как чуть ли не в одном из самых глав­ных грехов. Меняя вы­ра­же­ние лица и тон речи, они с особой ин­то­на­ци­ей, де­мон­стри­руя высшую сте­пень него­до­ва­ния, по­вто­ря­ют: «Люди для него были вин­ти­ка­ми – и он сам не по­стес­нял­ся их так на­звать: они для него были не людьми, а неоду­шев­лен­ны­ми пред­ме­та­ми, ис­поль­зу­е­мы­ми в его целях. И он не счи­тал­ся с че­ло­ве­ком, его жизнью и судь­бой: нужно – вы­вин­тим этот винтик и вы­бро­сим, нужно – при­вин­тим новый».

И они уве­ря­ют, что уже в этом срав­не­нии вы­ра­жа­ет­ся высшая сте­пень неува­же­ния и пре­зре­ния к тому, кого на­зва­ли «вин­ти­ком». И самое ин­те­рес­ное – что Сталин дей­стви­тель­но это го­во­рил. Точнее, нечто по­хо­жее. Да, он дей­стви­тель­но ис­поль­зо­вал это срав­не­ние.

 

Вопрос в том, что все по­доб­но­го рода мифы со­зда­ют­ся именно так: бе­рет­ся нечто, что дей­стви­тель­но имело место, и впле­та­ет­ся в то, чего не было или было совсем не так.

То, что про­тив­ни­ки Ста­ли­на могут рас­ска­зы­вать о нем, может подчас при­ве­сти в ужас или как ми­ни­мум вы­звать крайне нега­тив­ное изум­ле­ние. Но если не по­ве­рить им на слово и начать вда­вать­ся в детали и то, что на самом деле имело место, – изум­ле­ние на­чи­на­ет вы­звать то, как бес­це­ре­мон­но тебя пы­та­лись ввести в за­блуж­де­ние.

Это со­вер­шен­но не значит, что Ста­ли­на нужно оце­ни­вать так, как оце­ни­вал его в свое время, по соб­ствен­но­му при­зна­нию, Борис Стру­гац­кий: «Ве­ли­чай­ший че­ло­век во всей Все­лен­ной». Его время – ве­ли­кое время, и этому ве­ли­ко­му вре­ме­ни со­пут­ство­ва­ли нема­лые тра­ге­дии. Слову не нужно верить – ни хо­ро­ше­му, ни пло­хо­му. Хотя никуда не деться от того, что люди, жившие при Ста­лине и ви­дев­шие его время своими гла­за­ми, оце­ни­ва­ют его в по­дав­ля­ю­щем боль­шин­стве по­зи­тив­но.

А те, кто тогда не жил и своими гла­за­ми этого вре­ме­ни не видел, а только «слышал» от тех, кто имел в по­след­ние чет­верть века все ин­фор­ма­ци­он­ные воз­мож­но­сти для того, чтобы, мешая правду с ложью, рас­ска­зы­вать об этом вре­ме­ни те или иные ужасы, от­но­сят­ся более нега­тив­но.

Ис­то­рия с «вин­ти­ка­ми» в этом смысле весьма по­ка­за­тель­на. Да, Сталин ис­поль­зо­вал это срав­не­ние, говоря о со­вет­ских людях. Это – правда. Только нужно уточ­нить, при каких об­сто­я­тель­ствах и что именно он сказал. Это было ска­за­но 25 июня 1945 года, на тор­же­ствен­ном приеме в Кремле в честь Победы на­ро­дов СССР в Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войне против на­цист­ской Гер­ма­нии.

И ска­за­но было на деле сле­ду­ю­щее:

Не ду­май­те, что я скажу что-нибудь необы­чай­ное. У меня – самый про­стой, обык­но­вен­ный тост. Я бы хотел выпить за здо­ро­вье людей, у ко­то­рых чинов мало и звание неза­вид­ное. За людей, ко­то­рых счи­та­ют «вин­ти­ка­ми» ве­ли­ко­го го­су­дар­ствен­но­го ме­ха­низ­ма, но без ко­то­рых все мы – мар­ша­лы и ко­ман­ду­ю­щие фрон­та­ми и ар­ми­я­ми, – грубо говоря, ни черта не стоим. Какой-либо «винтик» раз­ла­дит­ся – и кон­че­но.

 

Я под­ни­маю тост за людей про­стых, обыч­ных, скром­ных, за «вин­ти­ки», ко­то­рые держат в со­сто­я­нии ак­тив­но­сти наш ве­ли­кий го­су­дар­ствен­ный ме­ха­низм во всех от­рас­лях науки, хо­зяй­ства и во­ен­но­го дела. Их очень много, имя им – легион, потому что это – де­сят­ки мил­ли­о­нов людей. Это – скром­ные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это – люди, ко­то­рые держат нас, как ос­но­ва­ние держит вер­ши­ну. Я пью за здо­ро­вье этих людей, наших ува­жа­е­мых то­ва­ри­щей.

Строго говоря, Сталин не назвал со­вет­ских людей «вин­ти­ка­ми», а скорее вы­ра­зил свой как ми­ни­мум скеп­сис в пра­во­моч­но­сти такого срав­не­ния. И сказал, кто, по его мнению, эти «вин­ти­ки» на самом деле:

- это – люди, ко­то­рые держат в со­сто­я­нии ак­тив­но­сти ве­ли­кий го­су­дар­ствен­ный ме­ха­низм во всех от­рас­лях науки, хо­зяй­ства и во­ен­но­го дела;

- и каждый из этих людей неза­ме­ним, потому что «винтик» раз­ла­дит­ся – и кон­че­но», рухнет все. И Сталин поднял тост за здо­ро­вье этих людей, назвав их своими то­ва­ри­ща­ми.

Т. е., упо­мя­нув в начале, что неко­то­рые на­зы­ва­ют их «вин­ти­ка­ми», он по­ка­зал, на­сколь­ко на деле они важны и неза­ме­ни­мы, и в итоге явно про­ти­во­по­ста­вил свои «неза­ме­ни­мые» и «то­ва­ри­щи» пре­сло­ву­то­му «вин­ти­ки».

И так в ре­зуль­та­те ока­зы­ва­ет­ся как ми­ни­мум в боль­шин­стве слу­ча­ев, когда на­чи­на­ешь вни­кать в сущ­ность ан­ти­ста­ли­нист­ских эс­ка­пад. Их ав­то­рам нельзя верить на слово. Их всегда нужно до­тош­но про­ве­рять. Потому что, с одной сто­ро­ны, они пре­дель­но при­страст­ны, а с другой – неод­но­крат­но пой­ма­ны на лжи. И если го­во­рить об этом при­ме­ре, в нем про­смат­ри­ва­ет­ся, бук­валь­но све­тит­ся одна из причин их при­страст­но­сти, то, что на деле воз­му­ща­ет и при­во­дит их в него­до­ва­ние (в част­но­сти, в данном случае). Им не нра­вят­ся не слова о «вин­ти­ках»: это – повод.

Им не нра­вит­ся другое: си­сте­ма, при­зна­ю­щая, что эти «про­стые и скром­ные» люди – на самом деле самое глав­ное, без ко­то­рых все осталь­ное ничего не стоит. Потому что они счи­та­ют, что эти люди – быдло, ко­то­рым они при­зва­ны по­мы­кать и стро­ить на них свое бла­го­со­сто­я­ние. Им не нра­вит­ся, что нужно быть ак­тив­ны­ми и дер­жать в таком же со­сто­я­нии все («все от­рас­ли науки, хо­зяй­ства и во­ен­но­го дела»), потому что это значит не только за­став­лять себя на­пря­гать­ся, но и чув­ство­вать свою от­вет­ствен­ность, ощу­щать: «я от­ве­чаю за все».

А им чужды и на­пря­же­ние, и та же от­вет­ствен­ность: они не хотят от­ве­чать ни за что, а хотят лишь ука­зы­вать и дик­то­вать, что, по их мнению, сде­ла­но плохо. Им не нра­вит­ся, что нужно «дер­жать все», потому что это тоже озна­ча­ет на­пря­же­ние и от­вет­ствен­ность, и потому что они хотят, чтобы они не на­пря­га­лись, но были вер­ши­ной, а осталь­ные дер­жа­ли их – а они сами были из­бав­ле­ны от ми­ни­маль­но­го чув­ства при­зна­тель­но­сти. И им не нра­вит­ся, когда неза­ме­ни­мы­ми при­зна­ют не их, а про­стых и скром­ных людей, не име­ю­щих чинов и наград.

Такая си­сте­ма от­но­ше­ний их не устра­и­ва­ет: - потому что сами они не спо­соб­ны быть такими, чтобы все осталь­ные без них ничего не стоили; - потому что сами они не спо­соб­ны дер­жать в со­сто­я­нии ак­тив­но­сти все: они могут лишь дер­жать осталь­ных в раз­дра­же­нии; - потому что они по­ни­ма­ют, что если их не будет, ничего не рухнет (а, скорее всего, станет только лучше).

 

Они чужие и бес­по­лез­ны для дела. И они это по­ни­ма­ют. И этот ком­плекс ущем­лён­но­сти и бес­по­лез­но­сти мучает и стра­шит их. И за­став­ля­ет пы­тать­ся са­мо­утвер­дить­ся в вы­ду­мы­ва­нии и рас­про­стра­не­нии лжи о тех, кто может быть неза­ме­ни­мым, скром­ным и «от­ве­чать за все».

 

Сергей Черняховский