Я помню, как ещё в апреле-мае 2014 года мы с ребятами невольно обсуждали это. Часто в шуточной форме. До начала серьёзных боёв все хотели казаться теми самыми «Рембо». Когда всё началось, всем уже было плевать, кем казаться. Каждый делал свою работу и то, во что верил.
На войне страх многогранен. Ты боишься погибнуть, но ещё больше боишься жить, потеряв конечности. Боишься терять друзей, но ещё больше боишься к этому привыкать. Боишься гибели мирных, которые верили в тебя, а ты не смог их защитить. Боишься погибнуть раньше, чем уничтожишь хотя бы несколько врагов. Боишься испугаться и не выполнить задание. Боишься попасть под командование «самодура». Этот список можно продолжать долго. Сколько бы ты ни был на войне, ты всегда будешь чего-то бояться, и это хорошо.
Страх помогает выжить и выполнять свою работу. Главное не допускать паники и испуга. Паника, испуг или психические нарушения происходят тогда, когда твоё сознание не может дать ответ на происходящее. Ответ на вопрос, почему ты умираешь, почему тебе приходится убивать, почему на твоих глазах погибают твои друзья и т.п. Каждый раз нужно самому себе задавать этот вопрос и сразу находить ответ. Самому себе объяснять происходящее.
Даже если нет ответа, нужно его придумать. Тогда происходящее покажется твоему сознанию объяснимым, а значит - нормальным. Следовательно, ты можешь действовать дальше. И при этом ты должен верить в то, что делаешь. Чтобы твоя борьба казалась для тебя важнее жизни. Это необходимо в самом начале. Потом всё идёт по накатанной. Главное самому себе всё правильно объяснять.
Когда ты стреляешь во врага, ты не стреляешь в человека. Ты стреляешь в существо, которое пришло убивать других людей. Я ни разу не слышал от реальных людей, а не от киношных героев, чтобы стрелять во врага было мучительно тяжело. Более того, это вызывает чувство азарта и стимулируется страхом погибнуть раньше, чем унесёшь за собой побольше врагов. Если ты успешный и результативный воин, то может возникнуть другая проблема - ощущение всевластия. Каждый человек - это отдельный мир, с которым связано множество других судеб, личный жизненный опыт и т.п.
Когда тебе повезло и ты, будучи необнаруженным, видишь противника в прицел, невольно начинаешь ложно чувствовать своё величие. Ты начинаешь свою игру – позволяешь противнику пожить ещё 5 или 10 секунд, а потом жмёшь на спусковой крючок, жадно считая секунды. И наступает эйфория. Если с тобой это произойдёт, то считай, что ты перестал быть человеком. Ты превратился в существо, которое забыло, за что сражается. Каждый боец должен понимать, что участие на войне – это не только подвиг, но и ответственность. Главное – выполнить приказ, выжить и остаться человеком.
Также я ни разу не слышал, чтобы кому-то снились лица убитых врагов. Неужели пиндосы такие ранимые, как показывает кино.
И «Вьетнамским синдромом» никто не страдает. Да, были случаи, когда некоторые ребята временно теряли рассудок из-за войны, из-за страха. От того, что их сознание не смогло объяснить и принять новую реальность. Им везде мерещились снайпера противника и что вот-вот по ним прилетит снаряд. Они явно слышали свист летящей мины и шелест снаряда, хотя в тот момент ничего не происходило.
А «Вьетнамским синдромом» страдают солдаты, которые убивали невинных – мирных жителей. Как америкосы во Вьетнаме, Ираке, Афганистане и других странах. Или, как «воины света», судя по тому, как ведут себя ветераны АТО в мирной жизни. Но я называю это «Украинским синдромом», ранее об этом писал.
Очень часто бывают случаи, когда боец слишком долго на передовой и страх смерти практически исчезает, ведь человек вынужден привыкать к этой мысли. Другие страхи есть, но смерть перестаёт пугать. Это очень опасно. Поэтому и проводятся регулярные ротации.
По мнению некоторых психологов, инстинкт самосохранения начинает притупляться уже через месяц нахождения на передовой.
Поэтому испытывать на войне страх нормально и хорошо. Главное, чтобы страх был твоим помощником, а не якорем. Не боятся только дураки.
Даниил Безсонов