После постановления от 27 мая о помещении Мефёдова под домашний арест, завезенная в Южную Пальмиру быдлота из запрещенного в РФ «Правого сектора» устроила беспорядки в здании суда, и «силовички» дрогнули. Евгения вернули в СИЗО.
Это уже не первый раз, когда импортированные в Город неонацисты вытирают ноги о судебную власть — или нужно напоминать, как в ноябре 2015-го три судьи написали прошение об отставке под давлением боевиков?
Дело Мефёдова развалено. Ему пытались инкриминировать присутствие на Греческой площади 2 мая 2014 года — но выяснилось, что его там вообще не было. Хотели «припаять» угрозы некоему Посмиченко — но последний признал, что давал эти «показания» под давлением.
Это не суд, и даже не «судилище». Это яркая, убедительная демонстрация превосходства подонков и наркоманов из «ПС», «Евромайдана» и «самооборон» с налепленным топонимом «Одесский…» по месту базирования, но не места рождения этих «активистів».
Но превосходства над кем? Над Мефёдовым? Он смеется в лицо боевикам и незатейливо кроет их матом.
Нет, это в первую очередь превосходство кучки подонков над государством, которое вполне заслужило обидный ярлык failed state — за бесхребетность, подлость, клептократию, двойные стандарты и неуважение к верховенству права. Добавьте к этому развязанную на Донбассе войну с многотысячными жертвами, публичные расправы над инакомыслящими и убийства журналистов, адвокатов и политиков — и вы получите полную картину происходящего на территории от Рава-Русской до Северодонецка.
Но вернемся в Одессу, где торжество нацистов было бы не таким полным, не «нагни» они местных чиновников еще раз, «на бис». Мефёдова вернули в СИЗО по причине… нецензурных выражений в здании суда. Матерный комментарий происходящего в зале суда — это действительно «страшно», особенно на фоне бесчинствующих в том же помещении боевиков, которые в открытую угрожали судьям «повторить 2 мая» — то есть сжечь заживо. Это для «простаков» киевская пропаганда завывает о «Втором мая», как о провокации Москвы и агентов ФСБ — но сами участники Бойни прекрасно осознают, что они натворили, гордятся этим и угрожают повторить.
И констатировать, что так называемые «полицейские», выносившие решение об «административном аресте» Евгения, являются трусливыми, бесхребетными и двуличными подонками, будет еще очень мягко. Проигнорировать угрозы «сожжения заживо» от одних и продлить заключение на основание нецензурного ругательства другому — это пробитое днище, в которое со свистом и грохотом провалилась правоохранительная и судебная система государства-404.
Сейчас постепенно и со скрипом начинают проворачиваться дипломатическо-бюрократические шестеренки, решающие судьбу Мефёдова и Сакауова и их обмен на боевиков запрещенной в РФ УНА-УНСО.
Казалось бы, надо подождать, пока политики договорятся, примут встречные условия, повторится история с обменом Савченко-Александров/Ерофеев… Но есть одна закавыка. Как сказал бы один недоброй памяти политический деятель — «загогулина».
Дело в том, что Евгений, которому до смерти надоела происходящая вокруг вакханалия с судилищем и толпой подонков, которая этим судилищем командует, просто на психологическом «исходе». У человека от обезьяньего цирка, который он обозревает со скамьи подсудимых уже не осталось никакой надежды, только принципы. И мрачная решимость припертого к стенке человека — сказать в открытую все то, что он думает. В лицо.
В ответ на выкрик неонациста в зале суда, что «ты [Мефёдов] не выйдешь, только обмен», россиянин ответил: «Не согласен отдавать свою жизнь за кого–то из террористов, кто сидит в России. Пускай сидят».
И вот мы переходим к заключительной части. Далее — информация, полученная редакцией «ВосходИнфо» из Одессы, «слитая» нам из лагеря тех самых правосеков. Но обо всем по порядку.
Простая констатация факта (в РФ действительно судят украинских террористов) и смелость перед лицом толпы разъярили нацистов настолько, что «не на камеру» Евгению заявили — даже при варианте обмена он не жилец на этом свете. Его убьют при передвижении к пункту обмена.
Наш информатор (не самый упоровшийся, но с финансовыми проблемами, что и сподвигло его на «сотрудничество с журналистами-ватниками») при этой угрозе присутствовал, серьезность намерений неонацистов убить Мефедова подтверждает. Сил, способов и средств добраться до Мефёдова у правосеков хватит, завязки среди силовиков, изрядно пополнившихся не менее упоротыми атошниками у них есть. Впрочем, взять те же угрозы «сожжения заживо» — если силовики вытерли ноги о правосудие под давлением этого обещания, то что их остановит от пособничества убийству россиянина, если отребье навестит семью «полицейского» или конвоира с бензином и спичками?
Так что головной боли с вызволением политзаключенных из лапок «украинского неправосудия» (и командующих ими боевиков) у российской стороны только прибавляется.
Деваться нацистам некуда — эту угрозу они уже не отыграют, так как кураторы, в принципе, дали негласное «добро» ради дальнейших торгов с другими силовыми группировками, и жизнь Мефёдова для них — не просто разменная монета, а ещё и «монета вражеская».
Что делать в таком случае российским дипломатам и спецслужбам — знают только они сами. Но как гарантировать жизнь гражданину России, когда противоположная сторона не отвечает ни за себя, ни за законность в своем государстве, ни за подписанные документы и гарантии — всем вопросам вопрос.