Нет худа без добра
— На тридцать первых Летних Олимпийских играх сильно прореженная вследствие допинг-скандала российская сборная добывает 56 медалей и становится четвертой в общем медальном зачете. Михаил Валерьевич, по-вашему мнению, наши олимпийцы в бразильском Рио добились максимума возможного или нет?
— Судя по результату, думаю, что это был почти максимум.
— То есть выступили почти на «отлично»?
— Да. Большое количество призеров, большое количество наград. И это, заметьте, без участия в Олимпиаде российских представителей таких традиционно «медалеемких» видов спорта как тяжелая и легкая атлетики.
— Что особенно вас порадовало?
— То, что сборная получила медали во многих новых дисциплинах. Я имею в виду те виды спорта, в которых мы на Летних Олимпиадах давно не блистали. К примеру, это яхтсменка Стефания Ялфутина, взявшая в Рио «бронзу». Ей считанных секунд не хватило до «серебра»!..
— Это, безусловно, достижение. Сборная России не выигрывала медали Олимпиад в парусном спорте с 1996 года.
— Можно вспомнить и других, добывших «давно забытые награды». Дарья Шмелева и Анастасия Войнова, блеснувшие на велотреке, — тоже из их числа.
— «Серебро» Шмелевой и Войновой в командном спринте было, конечно, сюрпризом. Особенно если вспомнить, что это первые с 2008 года олимпийские медали в российском велотреке, а в женском — так и вовсе с 2004-го.
— Особо отрадно, что эти олимпийские медалисты и медалистки — не «наследие советского спорта». Посмотрите на их возраст. Это те, кто родился после 1991 года и прошел подготовку уже в России, а не в СССР. Это более чем приятно.
— Современная Россия доказала, что во многом смогла сохранить советский спортивный потенциал и частично его приумножить?
— Именно. Есть еще один нюанс, который я оцениваю положительно. Не секрет, что выступлению нашей сборной в Рио сопутствовала сильная медийная обработка…
— Кое-где ее в СМИ называют не столь деликатно, именуя прессингом, а то и травлей.
— Я предпочитаю все же более нейтральный термин. Так вот, вследствие этой обработки наши спортсмены лишились лишней эйфории от самого факта попадания на Олимпиаду. Для них Олимпиада стала не Величайшим Событием Всей Их Жизни, но рутинным соревнованием.
— А таких соревнований за плечами у каждого профессионального спортсмена — сотни…
— Отсюда — сосредоточенность и спокойствие, дополненные хорошей спортивной злостью и желанием победить вопреки всему. Как результат — 56 медалей в копилке сборной.
— Нет худа без добра, получается.
— Получается, так. Подчеркну — считаю выступление наших спортсменов в Рио успешным.
Агенты КГБ, бразильский карнавал и WADA
— Этот успех тем дороже, что многие российские комментаторы, да и сами члены нашей олимпийской сборной отмечали на Играх небывало мощный прессинг, граничащий с русофобией.
— Ну так уж и «небывало мощный»?.. Я сам был в Рио, все наблюдал своими глазами и могу сказать, что ничего из ряда вон выходящего там не увидел. Просто на Играх 2016 года нынешнее поколение российских спортсменов впервые столкнулось с тем, что абсолютно привычно было нам — спортсменам, выступавшим еще в советские времена.
— Вы про что?
— Я про клише «каждый советский олимпиец — это homo soveticus, агент КейДжиБи и т. п.» В связи с развалом Советского Союза на какое-то время предвзятое отношение Запада к нашим спортсменам ослабло… Но как только Россия стала усиливаться — все вернулось на круги своя. Что, кстати, вызвало даже облегчение у многих отечественных тренеров: «С нами перестали заигрывать — отлично! Увидеть подлинное лицо противника — это дорогого стоит!» Наши спортсмены в Бразилии внезапно обнаружили, что они теперь тоже все поголовно homo soveticus, все другие, все чужие. Их хотели ослабить, а вместо этого их мобилизовали. Действие, как известно, равно противодействию. У нас такая национальная черта — преобразовывать давление в полезную энергию. Чем больше на нас давят, тем большего мы добиваемся. Что и произошло в Рио.
— Очень часто у нас в плане уровня организации и проведения Игр Олимпиаду в Рио сравнивают с Олимпиадой в Сочи. Причем, не в пользу первой.
— Еще бы. Бразильцы вложили в свою Олимпиаду усилий раз в десять меньше, чем мы — в Сочинскую. Они к своему традиционному ежегодному карнавалу готовятся более обстоятельно, чем подготовились к Олимпиаде в Рио.
— Подход к Олимпиаде разный?
— Менталитет разный.
— Как бы вы прокомментировали предшествовавшую Играм допинговую эпопею, инициированную Международным олимпийским комитетом, Всемирным антидопинговым агентством и докладом Ричарда Макларена? Насколько сильно все случившееся в этой сфере дискредитирует саму идею Олимпийских игр?
— Конечно, дискредитирует. Но не настолько, чтобы отказаться как от самой идеи проведения Игр, так и от идеи участия в них нашей страны. Случались в истории современных Олимпийских игр и более кризисные ситуации, чем в канун Рио-2016.
— Например?
— 1979 год, ввод советских войск в Афганистан, Запад говорит о полном бойкоте предстоящей Олимпиады в Москве. Майкл Моррис, президент МОК, в ответ заявляет, что Олимпиада все равно будет — и будет она именно в Москве. И даже если на этой Олимпиаде, кроме спортсменов СССР, будет лишь один участник, Игры все равно будут считаться состоявшимися и международными. Поскольку этим одним участником будет он — ирландец Моррис, президент МОК. Как мы знаем, Олимпиада 1980 года в итоге не стала последней Летней Олимпиадой. Не станут таковыми и Игры в Рио. Что же до допинг-скандала… Еще с осени прошлого года было понятно, что нас ждет. Я ведь недаром тогда выступал с заявлениями, что в Рио наших спортсменов будут показательно снимать с пьедестала и тут же прилюдно отбирать медали. Что аргументировать это будут маловразумительной бумажкой. Логика событий, вызванная не интересами спорта, а интересами политики, интересами развязанной против России информвойны, вполне просчитывалась.
Хвост вертит собакой
— МОК оказался инструментом этой информвойны?
— Возможно — невольно, но именно так у МОК и получилось. Выдвигая обвинения против МОК, следует иметь в виду следующее. Это внегосударственная организация. Олимпийская хартия отрицает политику. Ныне действующий президент МОК Томас Бах не мог этого игнорировать. Он не мог вообще не допустить сборную России на Олимпиаду в Рио. Этого и не произошло. Пусть и в урезанном виде, но российская сборная в Рио попала. Так что номинально положения Хартии были соблюдены. На мой взгляд, главные претензии к МОК должны лежать в области его отношений с WADA. В сфере определения того, что WADA может делать, а чего — нет. В результате неопределенности, возникшей вокруг полномочий WADA, это агентство получило возможность влиять не только на судьбы отдельных спортсменов, но и на статус спортивных национальных федераций. Иными словами, WADA получило политическое влияние, которого у него не должно было быть. Вместо того, чтобы просто передавать результаты допинг-проб в МОК, WADA стало публично придавать эти результаты огласке и давать им столь же публичную оценку от своего лица. Между тем, WADA должно было быть организацией, нанятой МОК для чисто технической работы с пробами. Не больше и не меньше этого.
— Вместо этого получилась ситуация, когда не собака вертит хвостом, а хвост — собакой?
— В какой-то мере, да. Этим упущением МОК не замедлили воспользоваться в своих целях наши ммм… оппоненты.
— МОК осознал свою ошибку?
— Надеюсь. 2 августа МОК очень четко указал WADA на то место, которое агентство должно занимать в Олимпийском движении. Как результат, Макларен до сих пор пытается дистанцироваться от той критики, которой МОК подверг деятельность возглавляемого им агентства… Как бы там ни было, понятно, что систему взаимоотношений МОК и WADA надо полностью пересматривать. Опять же, почему WADA должно быть одно? Пусть наравне с WADA в интересах МОК будут работать несколько организаций, например лаборатории, получившие у МОК соответствующие лицензии. Пусть пробы хранятся в разных местах, а не в одной WADA. Иначе у агентства открываются возможности манипуляций с этими пробами. Пусть WADA и вышеупомянутые лаборатории перепроверяют результаты исследований друг друга. Пусть они сдают полученные результаты в созданную МОК специальную комиссию. Чтобы окончательный вердикт выносил не Макларен, а как раз эта комиссия.
— Должен ли в эту деятельность быть вовлечен Спортивный арбитражный суд в Лозанне?
— Обязательно. Еще надо что-то делать с обвинениями в адрес России касательно того факта, что олимпийский спорт у нас масштабно поддерживается государством, что наши спортивные нацфедерации возглавляются госчиновниками. В то время как в Олимпийской хартии указано: олимпийский спорт — это, мол, дело любителей. Сразу хочется спросить обвинителей: господа, а в Китае или Вьетнаме дело с олимпийским спортом обстоит иначе, чем у нас? А разве тех же американских олимпийских стрелков государство в лице американских армейских и полицейских структур не поддерживает? Разве способны сейчас спортсмены-любители без помощи государства в принципе выйти на тот уровень подготовки, который требуется для получения олимпийских медалей? Да полноте, господа!..
Профессионалы и любители
— Сейчас в отечественных СМИ развернулась дискуссия вокруг деятельности возглавляемого Александром Жуковым Олимпийского комитета России. В частности, активно обсуждается вопрос, все ли возможное сделал ОКР для того, чтобы как можно больше российских спортсменов получили олимпийскую сертификацию. Что вы думаете по этому поводу?
— Тут очень трудно дать однозначный ответ.
— В каком смысле?
— В том, что нельзя возлагать всю вину за невозможность отправить на Олимпиаду всех наших спортсменов олимпийской сборной лишь на ОКР.
— Я понимаю, что к этому причастны и МОК, и WADA, и международные спортивные федерации.
— Вот-вот. Но этот список все еще не полон. Что такое ОКР? Это надстройка над спортивными нацфедерациями. Когда по какой-то причине заявка нацфедерации на участие того или иного спортсмена в Играх отклоняется международной федерацией, об этом в первую очередь извещается не ОКР, а нацфедерация. ОКР может вообще быть не в курсе, что чью-то кандидатуру отклонили. Как он в таких условиях может оказать помощь спортсмену или нацфедерации, если вообще не знает о возникшей проблеме? Не снимая полностью ответственности с ОКР, отмечу, что, при сложившихся накануне открытия Олимпиады в Рио непростых обстоятельствах, ряд наших нацфедераций не справился со своевременным и правильным оформлением заявок, апелляций, исков и т. д.
— Я правильно понимаю, что накануне открытия Игр в условиях жесткого временного цейтнота возникла ситуация, когда ОКР ждал проявления инициативы от нацфедераций, а те, в свою очередь, ждали, когда инициативу в подаче апелляций и исков проявит ОКР?
— Что-то подобное и произошло, да. Понимаете, у нас инициатива в таких делах идет «снизу». Инициируется спортсменом, его тренером, тренером национальной сборной, дальше — органом федерации. Вот эта цепочка у нас гораздо слабее, чем ОКР. Таким образом, нельзя сказать, что за произошедшее ответственен лишь ОКР, что он ничего не делал.
— Но сделал ли он при этом все возможное?
— Я уже сказал, что тут нет однозначного ответа. На мой взгляд, следует говорить не о просчетах текущего состава ОКР, а о давних системных ошибках, как-то: явная недостаточность представительства России в международных спортивных структурах, в арбитражных судах, в том же WADA, в МОК, в технических комитетах и международных федерациях. Этот недостаток влечет за собой отсутствие быстрой обратной связи. Мы слишком поздно получаем информацию о том, что происходит, не успеваем вовремя реагировать. А ведь еще в 2002 году Совет по спорту при президенте РФ решил готовить соответствующие кадры…
— Однако инициатива 2002 года в полном масштабе реализована не была?
— Увы. Этот кадровый пробел, особенно в области международного спортивного права, сохраняется до сих пор.
— Решение об отстранении российских спортсменов от Паралимпиады в Рио-де-Жанейро, распространенное недавно и на Паралимпийские игры 2018 года в Пхенчхане, — это, с вашей точки зрения, ошибка, подлость или что-то другое?
— Это информационная война против России. А на войне, как известно, все средства хороши. Не получилось оставить дома всю российскую олимпийскую сборную? Не беда — ударим по паралимпийцам. Не получится с паралимпийцами — еще что-нибудь придумаем. Тут не возмущаться надо, а работать над тем, чтобы подобные акции в отношении наших спортсменов в принципе были невозможны. Как невозможны они были во времена СССР.
— Можно сколь угодно долго размахивать Олимпийской хартией, но спорт высших достижений и большая политика ныне неразрывны.
— Именно поэтому к спорту высших достижений надо подходить со всей серьезностью. Надо подходить к нему предельно профессионально, даже если в Олимпийской хартии написано, что спорт — это дело любителей.