Я - взрослый человек. Менять свои взгляды и убеждения я уже не буду. И люди, которые мне предлагают это сделать, не вызывают у меня ничего, кроме раздражения.
И в полном соответствии со своей моралью, я отношусь ко всем общим морально-этическим проблемам, например, к проблеме национального примирения.
Очевидно, эта моя мораль полностью не соответствует ни светскому, ни клерикальному пониманию этих вещей.
Фигура В.И. Ленина, Мавзолей, само имя Ленина относятся к сугубо светской стороне общественно-исторического бытия. Церковь безусловно имеет право давать свою оценку и Ленину, и истории. Точно так же, как любой коммунист имеет право давать оценку Церкви и её роли в жизни страны.
Но нет такого коммуниста, который имеет право навязывать Церкви свои понятия и свои взгляды. Тем более, он не имеет права на любые общественные инициативы, связанные с пересмотром религиозных ценностей. Я ничего не знаю ни о святых, ни об обрядах, ни о правилах, принятых внутри церковного сообщества, за исключением самых общих: снять головной убор, купить свечу или вежливо ответить "Воистину воскресе!" на Пасху.
Понимание этого и им, и мной я называю примирением.
Но оказывается, я не прав.
Потому что я не имею права во всеуслышание заявить в церкви, что, например, святые мощи пора закопать в землю. За такой призыв меня из этой церкви, пожалуй, попрут с батогами. А могут и побить сильно. За оскорбление. Да и привлечь. Преподобных девиц за танцы на алтаре посадили в тюрьму. Правильно ли это? Пожалуй, правильно.
- Я - против того, чтобы какое-то наглое и грязное существо оскорбляло святое для вас понятия, хотя сам я никакого отношения к ним не имею.
- Истинно, брат мой во Христе, негоже нам, православным, касаться твоих святилищ. Осуждаем всех, кто посягает на них и предаём их анафеме.
Но вместо этого батюшка заявляет мне, что его святыни - это святыни! А мои - срам и позор! И одно сплошное бесовское богохульство! И смотрит на меня глазами не столько горящими огнём праведным, сколько бегающими, аки мутны очи мазурика.
Где же здесь примирение? Возможно ли оно? Думается, что нет. И даже более того! Я лично после такого "примирения" защищать Церковь от нападок не буду.
И когда запляшут там очередные пуськи - встану поодаль с биноклем или телефоном.
Подобно любому "святому отцу", оценивающему меня, я имею право на оценки того или иного деятеля церкви. И это не означает, что я обязательно буду в полном восторге от всех вместе работников "креста и кадила". Кто-то из них вполне может оказаться куда грешнее меня, безбожника.
Но я - носитель своей безбожной морали - никогда не решусь публично назвать служителя Церкви, извините, "пидарасом". Это - за пределами моей морали.
Я не знаю, что двигало преподобным "отцом Владимиром", когда он изрекал сей глубокомысленный перл - взалкал пищи духовной или просто решил таким образом отплатить Иисусу за обещанный его приходу новенький Мерседес от щедрот Администрации Президента.
Но знаю, что примириться с ним мне будет сложновато. Это - мягко говоря. А грубо сказать - не позволяет атеистическое воспитание.
Так с кем же мне "национально примиряться"? С Патриархом, который требует отдать ему Собор один, Собор другой и пару храмов до кучи? В порядке примирения!
С Митрополитом Илларионом, который требует захоронить Ленина, но категорически не согласен хоронить мощи своих святых? В порядке примирения!
С Новосибирским Митрополитом Тихоном, который, изнемогая в неусыпной борьбе за души паствы, решил запретить балет П.И. Чайковского "Щелкунчик" за...оккультизм, а взамен его предложил оперу, сочинённую его супругой, матушкой Ираидой, - "Рождество"? В порядке примирения!
Или, всё-таки, со своей собственной совестью и памятью?
И с памятью и совестью моего народа, к которому все эти "батюшки" лезут в душу без всякого мыла?
Как думаете, ручечники?
Вот такое у нас примирение.