Это потом, спустя семь лет, они (украинские слоны) станут самыми счастливыми, а пока… простые люди платят за коммуналку (всю!) от силы десять рублей и не знают: как дожить до зарплаты и не протянуть ноги. Ну, не было тогда еще широкополосного сельского интернета.
Родители моей жены горбатились рабским трудом на преступную советскую власть на заводе «Термопласт». Тесть – сварщиком, теща – работала в цеху по перемотке электродвигателей. Мощным по тем временам было предприятие «Термопласт» — этакий оплот оккупационного, коммунистического, тоталитарного «совка».
До сих пор в микрорайоне, где мы живем, торчат из земли уродливые свидетельства тех времен, построенные за счет (и путем нещадной эксплуатации работников) этого предприятия: поликлиника, несколько детсадиков, школа, дороги и корпуса многоэтажек…
В одном из таких домов, под угрозой ссылки в Сибирь и лишения всяческих прав, вынуждена была (рыдая и плача) получить квартиру и моя теща. И что самое страшное и обидное – бесплатно! Ну, а что было делать? Не в сибирские же е….ня ехать – ведь дочка в семье подрастала! А позже и старшего сына заставили (под угрозой расстрела и уборки снега в Сибири) получить квартиру от завода…
А за детьми рабочих и служащих, недремлющим оккупационным, диктаторским, садистским, понимаешь, маньячным оком следил профсоюз. Ох и мучили тогда детей! (Маша Гайдар даже, извините, писалась в штаны по причине жестокого обращения – её не отпускали с уроков.) В разные кружки, студии, секции заставляли записываться бедных детей — всех, кроме Вятровича.
Кино, цирки, спектакли и артистов разных привозили. Всякие подарки (на праздники) родителям давали (да, насильно). А мандаринки-то были наколоты! Вона-а, у Макаревича спросите!
А летом – никуда не спрячешь ребенка от всевидящего ока профсоюзных садистов! Да, хватали детей среди бела дня и отправляли в лагеря… затерянные в лесах и на берегах Богом забытых рек и морей – мучить трехразовым (бесплатным, с*ка) питанием и разными походами, экскурсиями и развивающими чувство ответственности и коллективизма (тьху!) играми.
И вот… как-то созрел у заводского профсоюза коварно-маниакальный, не побоюсь этого слова – преступно-тоталитарный план: напихать целый «Икарус» детишек рабочих и отправить их на месяц (Месяц, Карл!) в… страшную и далекую страну Болгарию (болгарский город Силистра – побратим Хмельницкого). А ихних ребятишек, значит — в плане обмена опытом издевательства над детьми, отправить в Союз…
Уж как теща не плакала! Уж как она не горевала и гоняла тестя по всяким кабинетам чиновничьим – ничего не помогло. Черствы и глухи были чиновники советского профсоюза (все как один – агенты КГБ) к мольбам рыдающей и безутешной матери: схватили, значит, мою будущую жену, загнали в душный «Икарус» и увезли…
Тридцать четыре (Карл!) дня истязали бедных детей простых рабочих «Термопласта». Дирекция завода (тоже все агенты КГБ) своих детей побоялась-то отправлять! На дворе лето, жара, а к бедным подросткам применяли самые бесчеловечные методы пыток и издевательств: будили каждый день в шесть утра и… экскурсии, пляжи, пещеры, горы, выставки, реки, водопады, дискотеки, сбор персиков и черешен, туристические прогулки, концерты и общение с такими же несчастными детьми Болгарии… Три раза в день пытали подростков болгарской кухней и всякими ненавистными детям фруктами, сладостями и соками.
Это был страшный, садистский калейдоскоп – этакая «карусель» времен подвалов сталинского НКВД: ни один (!) день не был похож на предыдущий… А мобилок с покемонами тогда не было – родители чуть с ума не сошли в безвестности. Хотели было уже в США (оплот мировой демократии, счастливого детства и возможности продать почку) эмигрировать… Но, что-то щелкнуло в недрах садиста-профсоюза (сломалось, наверное, что-то) и несчастного, исхудавшего, бледного, болезного ребенка с искалеченной психикой вернули родителям…
Да, страшные были времена. Неизгладимую психологическую травму получила тогда моя будущая супруга… Она, сердешная, до сих пор – как вспомнит, так вздрогнет. А, как вздрогнет – так мороз по коже. А, как мороз по коже — так плача и рыдая мне все это и рассказывает… А уж валерьянки сколько уходит от таких воспоминаний!
В общем, жуткие были времена.