И вызовет одобрение – понравятся и ловкость Путина, и последствия этой ловкости: думается, что российский избиратель в большинстве своем с удовольствием проголосовал бы за политика трампистского типаСкандал с 20 тысячами украденных и предъявленных миру с помощью Wikileaks имейлов Демократического национального комитета почти незаметен в России.
Даже несмотря на то, что взлом приписывается российским хакерам из спецслужб, а сама история в американских СМИ подается так, что Владимир Путин лично вмешивается в американскую политику, провоцирует скандалы и старается всячески опорочить Хиллари Клинтон, чтобы помочь выиграть Дональду Трампу как более удобному для России кандидату.
Даже за семь недель до российских парламентских выборов Соединенные Штаты не в фокусе внимания россиян и российской пропагандистской машины. Исторические максимумы ненависти к США миновали в январе 2015 года (по данным Левада-центра), неприятие Америки остается на высоком, но достаточно вялом уровне, а средний обыватель успокоился на том, что «никогда мы не жили так плохо, как при Обаме». Даже олимпийский допинговый скандал рассматривается с точки зрения враждебности к России со стороны Запада в целом, но не со стороны исключительно Америки.
Российское общественное мнение, которое, впрочем, по самым важным вопросам совпадает с мнением Владимира Путина, весьма нечувствительно к скандалам любого сорта. Если оно и заметит то обстоятельство, что, оказывается, российский президент дал команду провести спецоперацию с целью упрочения позиций Дональда Трампа, это останется новостью одного дня.
И, кстати, вызовет одобрение – понравятся и ловкость Путина, и последствия этой ловкости: думается, что российский избиратель в большинстве своем с удовольствием проголосовал бы за политика трампистского типа. Трампа в России выбрали бы своим героем не только сторонники ультраправого популистского дискурса, но и те, кто не знает, как в нынешней политической системе им выразить свои протестные настроения.
В России, чтобы выразить протест, не выходя при этом на площадь и не попадая в тюрьму, надо голосовать за две партии, уже минимум 20 лет изображающие оппозицию, – коммунистов и жириновцев.
Владимир Жириновский, пожалуй, был «первым Трампом» в политической истории. Активно голосовать за него начали еще в начале 1990-х, причем по тем же причинам, по которым обрел популярность Трамп: Жириновский был нарочито груб, неполиткорректен, непоследователен. Он отличался резко националистическими высказываниями. Зато Жириновский был другим, не похожим ни на советских, ни на постсоветских политиков. В некотором смысле Россия оказалась родиной Трампа.
Разумеется, представители российской власти никогда не признают, что могли вмешиваться в американский политический процесс (если это в принципе так). Министр иностранных дел Сергей Лавров на вопрос, взламывали ли российские спецслужбы почту американских демократов, ответил во вполне трампистском духе, выразив готовность использовать английское слово из четырех букв. Правда, нет никаких сомнений в том, что спецслужбы едва ли стали бы делиться своими замыслами с Министерством иностранных дел – они считают себя гораздо выше дипломатического ведомства, которое, по сути, выполняет техническую функцию по имплементации политики, разработанной настоящими «ястребами».
Трамп – непредсказуемая фигура, и едва ли сам Путин и его ближний круг убеждены, что эта персона будет удобнее для России, чем Хиллари Клинтон, даже несмотря на его весьма дружелюбные заявления, которые могут оказаться всего лишь проявлениями бесшабашности этого enfant terrible.
Предположение о том, что Путин может стоять за любой недружественной акцией, – это преувеличенное представление о могуществе, коварстве и изощренности российского лидера. Скорее это говорит не о реальных возможностях и замыслах Путина, а о его имидже на Западе.
Даже сам по себе разговор о том, что Трамп не выразил готовности защищать страны Балтии в случае российского вторжения, – пустой. По одной причине – у России нет политических, экономических, военных ресурсов для того, чтобы атаковать страны Балтии. Больше того, России это не нужно: надо понимать, что Путин считал и считает Украину «своей», а Латвия, Эстония, Литва в его представлении уже давно чужие.
Граница невидимой виртуальной империи – так называемого русского мира – проходит гораздо восточнее.
Лично у меня есть некоторые сомнения в том, что российские спецслужбы в их нынешнем состоянии, когда их руководство напоминает пикейных, сидящих у подъезда и обсуждающих теории мирового заговора против России, в принципе способно разработать столь тонкую и с далеко идущими последствиями операцию. А если и способно, то могло и не уведомить первое лицо в государстве. Это – византийская политика, никто не знает доподлинно, что именно обсуждает со своим «узким политбюро» Путин.
Повторюсь, это скорее проблема восприятия российского президента западными медиа и политической элитой. И в этом случае perception is reality.
Такой имидж у российского президента. Не успели затихнуть допинговая история и рассуждения о том, что Путину приглянулся Brexit, как разразился скандал со взломом почты. А может, глава российского государства ничего не знал? И вдруг ФСБ не докладывало ему о замене допинг-проб российских спортсменов? Или никто и не подумал (или не осмелился) ему доложить об операциях со взломом? А он в любом случае остается символом мирового зла.
Впрочем, возможно, мы недооцениваем Путина. Но в любом случае он могуществен в той мере, в какой всякими волшебными свойствами его наделяют западные политики и журналисты. Во времена холодной войны Запад переоценивал военную мощь СССР. Похоже, что сейчас Запад переоценивает могущество России.