Президентская гонка в США вступает в решающую стадию. Но так остро проявившееся во время предвыборной кампании противостояние крупного капитала и широких масс, недовольных всевластием Уолл-Стрит, никуда не исчезло и превратилось в реальность американской общественной жизни. 

Крайне специфический характер американской демократии – прописная истина, которую, хоть и сквозь зубы, вынуждены признавать даже приверженцы либеральных взглядов. Если же быть точнее, то никакой демократии в значении власти народа Соединённые Штаты не знали никогда. С момента своего появления на карте мира США были страной, где безраздельная власть принадлежала крупным собственникам. Демократические процедуры всегда использовались ими лишь в качестве «мягкой узды» для населения. Но крепче этой узды, как показали двести с лишним лет американской истории, нет ни в одной стране мира.

Вплоть до настоящего времени избирательная система США не является ни прямой, ни справедливой. Здесь существуют сотни барьеров, которые препятствуют проникновению в высшие эшелоны власти неугодных лиц. Это в полной мере доказала нынешняя избирательная кампания. Ещё несколько месяцев назад могло показаться, что монолитная политическая система США дала трещину. Неожиданный успех двух кандидатов, не связанных с истеблишментом ведущих партий, породил иллюзию её демократизации, но эта иллюзия постепенно рассеивается.

Феноменальный прорыв Сандерса и Трампа вызван целым рядом процессов, главный из них – прогрессирующее социальное расслоение. 90 процентов американских граждан владеют лишь 23 процентами национального богатства, и по этому показателю страна всё сильнее откатывается к эпохе, предшествовавшей Великой депрессии и «Новому курсу» Франклина Рузвельта.

Всё откровеннее становится и гегемония крупнейших корпораций, которую не замаскировать демократическими уловками. Ярким примером стал скандал вокруг лекций Хиллари Клинтон перед руководством финансового «монстра» «Голдман Сакс». И дело не только в том, что экс-госсекретарь получила за них гонорар в 675 тысяч долларов (доход среднего американца за 14 лет), но и в содержании выступлений. Сама Клинтон обнародовать их категорически отказалась, однако в прессу проникли признания участников этих таинственных собраний. По их словам, на встречах обсуждался доступ финансистов к бюджетным средствам в случае избрания Клинтон президентом. В этих условиях вполне логичной кажется сумма вознаграждения – кстати, лишь малая толика того, что пожертвовали «акулы бизнеса» на её предвыборную кампанию.

Большинство других претендентов на высший государственный пост являлись точно такими же марионетками корпораций. Это вылилось в протестное голосование на праймериз и кокусах. Общее количество граждан США, отдавших свои голоса Трампу и Сандерсу, превысило 26 миллионов.

Но между этими претендентами имеется принципиальная разница. Если Сандерс – это левый (конечно, в западном понимании этого термина) ответ на кризис общественного сознания, то Трамп – правопопулистский. К сожалению, большинство провластных российских СМИ лепят из Трампа чуть ли не пророссийского политика, выбирая из всей массы его заявлений то немногое, что с грехом пополам можно пристегнуть к этой сомнительной версии. В действительности Трамп является типичным представителем крупного капитала и не собирается ставить под сомнение его всевластие. Как раз наоборот: Трамп выступает за минимальное вмешательство государства в дела бизнеса. Этот принцип лежал в основе социально-экономического курса 1980-х годов, известного как «рейганомика». 

К слову, именно Рейгана Дональд Трамп считает образцом для подражания. Этот факт заслуживает особого внимания, тем более что исторические аналогии напрашиваются сами собой. Бывшего актёра Рейгана в своё время мало кто воспринимал в качестве серьёзного политика, а его скандальные высказывания не уступали трамповским. Их программы также имеют много общего, так что можно предположить, чем могут обернуться обещания Трампа. Налоговая нагрузка на крупный капитал при Рейгане значительно ослабла, в то время как минимальная заработная плата не поднималась ни разу. Следствием стало углубление социального расслоения, количество бедных американцев увеличилось до 32 миллионов. Социальные программы в 1980-е годы сворачивались одна за другой, правительство резко ограничило права профсоюзов. Известность получило высказывание Рейгана, назвавшего нищету и бродяжничество «личным выбором человека». 

Во внешней политике Трамп тоже ориентируется на опыт Рейгана. Призывы вернуть Соединённым Штатам статус «великой и сильной страны» словно взяты из арсенала начала 1980-х. «Наше военное господство должно быть безусловным и бесспорным, признаваемым всеми», - заявляет Трамп. Не менее характерно его высказывание о том, что США «дважды спасали мир»: «В 40-е мы разгромили нацистов и японцев, а затем спасли его опять, одержав большую победу в холодной войне».

Что касается критики Трампом военных авантюр в Ливии и Сирии, а также отдельных его высказываний о партнёрстве с Путиным, единственной их целью являлось привлечение электората, недовольного внешней политикой Обамы. К настоящему моменту эти заявления уступили место совсем иным. Теперь Трамп призывает сбивать российские истребители при их сближении с американскими кораблями, говорит об «огромной угрозе Китая», обещает ужесточить политику по отношению к Ирану и Северной Корее, а также не устаёт повторять о поддержке «нашего великого друга – Израиля».

Сумев мастерски сыграть на недовольстве американцев внутренней и внешней политикой правительства, Трамп сослужил хорошую службу «королям Уолл-Стрит». Полезно вспомнить в связи с этим, что перед угрозой потери власти крупный капитал всегда прибегает к услугам правых сил, эксплуатирующих националистические и псевдо-антиолигархические лозунги. Классическим примером является фашизм 1920–40-х годов, взращенный капиталистической элитой для борьбы с «красной угрозой». Таким образом, закрадываются большие сомнения в том, что успех Трампа достигнут вопреки интересам корпораций. Скорее, перед нами ловко разыгранный спектакль, в котором Трамп выступил в роли храброго рыцаря, бросившего вызов элитам. 

Но даже если отбросить это предположение, те же самые элиты обязательно воспользуются подвернувшимся шансом укрепить свою власть с помощью правого популизма. Свидетельством тому – дружный переход руководства Республиканской партии под знамёна Трампа. Спикер Палаты представителей, республиканец Пол Райан заявил, что «по вопросам, которые составляют нашу повестку дня, у нас больше точек соприкосновения, нежели разногласий». О полной поддержке Трампа заявил сенатор Линдси Грэм, являющийся, наряду с Джоном Маккейном, лидером «партии войны».

Но так ли велика опасность для гегемонии Уолл-Стрит, что финансовая аристократия решила прибегнуть к помощи Трампа? Результаты Берни Сандерса показывают, что запрос на социальную справедливость в американском обществе достиг критического уровня. Не скрывая своего пренебрежения к Сандерсу, газета «Вашингтон Пост», тем не менее, с тревогой отмечает, что социализм, который «почти всегда был грязным словом в американской политике», становится всё более популярным. Согласно исследованиям Гарвардского университета, положительные оценки социалистическим идеям даёт треть молодых американцев, почти половина из них согласны с тем, что здравоохранение, питание и жильё являются базовыми человеческими правами. В то же время 51 процент молодёжи считают капитализм негодной социально-экономической системой.

Причина серьёзных подвижек в общественном сознании – не Сандерс. При всей харизматичности этой фигуры семена его призывов легли на уже готовую почву. В итоге Сандерс не столько радикализировал электорат, «заражая» его идеями социального равенства и борьбы с всевластием корпораций, сколько сам был вынужден следовать массовым настроениям. Это видно по содержанию его выступлений. Если первоначально Сандерс выступал с довольно умеренными лозунгами, не выходящими за рамки европейской социал-демократии, то к концу предварительных выборов его кампания стала намного более жёсткой. «Демократическая партия должна принять фундаментальное решение – действительно ли она на стороне трудящегося народа или она подчинена интересам больших денег», - заявил он в начале июня. 

Внешняя политика, которую прежде Сандерс старательно обходил, также стала предметом его критики. Вторжения в Ливию и Ирак он назвал чудовищными ошибками, а также предостерёг от вмешательства в сирийский конфликт. Кроме того, Сандерс подверг сомнению союзнические отношения с Израилем – эту «священную корову» американской дипломатии. 

Но «улица» левеет даже быстрее Сандерса. 2 апреля в Филадельфии заявило о себе движение «Демократическая весна», объединившее десятки левых, профсоюзных и экологических движений. Главная его цель – борьба с растущим неравенством и влиянием корпораций на политику. Совершив марш на Вашингтон, активисты движения собрались у стен Капитолия, но были разогнаны полицией, задержавшей свыше 400 человек. Аналогичный, но ещё более многочисленный марш сторонники «Демократической весны» планируют приурочить к съезду демократов, который пройдёт с 25 по 28 июля в Филадельфии.

Этот «левый ренессанс» вызвал серьёзную тревогу правящих кругов. В отличие от Трампа, которого поругивали, но предвыборная кампания которого больше напоминала лёгкую прогулку, Сандерсу всячески вставляли палки в колёса. По мере того, как его отрыв от Клинтон сокращался, на праймериз стали твориться странные вещи: исчезали списки с десятками тысяч граждан, готовых голосовать за Сандерса, избирательные комиссии кулуарно принимали решения в пользу Клинтон и т.д.

Под конец гонки соперники Сандерса и вовсе пошли на откровенное нарушение правил. Ещё до того, как состоялся заключительный тур голосования в Калифорнии и ещё шести штатах, ведущее информационное агентство США «Ассошиэйтед Пресс» объявило Клинтон победительницей. Журналисты сделали этот вывод на основе бесед с анонимными «суперделегатами». Данный термин обозначает тех участников предвыборного съезда, которые не избираются населением, а вольны голосовать по собственному желанию. Они включают в себя губернаторов, конгрессменов и прочих представителей партийной верхушки. В отличие от обычных делегатов, которые связаны волеизъявлением избирателей, «суперделегаты» будут голосовать лишь на съезде, и каким станет их выбор – это «гадание на кофейной гуще».

Тем не менее, по убеждению «Ассошиэйтед Пресс», большинство из них должны были проголосовать именно за Клинтон. Это сообщение вызвало возмущение в штабе Сандерса. Там напомнили, что среди обычных делегатов большинства у Клинтон нет. Из 2383 голосов, необходимых для победы на съезде, она получила лишь 2218 (Сандерс – 1833), а «суперделегаты» могли изменить своё мнение. 

Однако скандальный материал стал сигналом. Не дожидаясь результатов праймериз, Клинтон назвала себя полноправным кандидатом, а Барак Обама, обещавший сохранять нейтралитет, поздравил её с победой. Кроме того, на Сандерса стало оказываться сильнейшее давление с целью снятия им своей кандидатуры. В итоге 12 июля он заявил о прекращении избирательной кампании и поддержке Клинтон как «лучшей альтернативы».

Ноябрьские выборы, таким образом, станут соревнованием двух кандидатов, представляющих крупный капитал. На первый взгляд, любой их результат не поколеблет существующие устои. Но эти устои уже дали трещину. Доказательство тому и феноменальный успех Сандерса, и тот гнев, с которым встретили его сторонники решение о поддержке Клинтон. «Предательство» - наиболее часто употребляемая характеристика этого события. Но, как бы то ни было, Америка готова к появлению третьей силы, которая бросит левый вызов двухпартийной гегемонии, и нынешняя кампания стала толчком к этим революционным подвижкам.

 

Автор: Сергей Кожемякин