-Не знаю — пожал плечами её спутник. Про него никто ничего толком не знает — когда спит, что ест, где прячет красную кнопку, а главное — что даёт ему Силу. Нам печеньки, а ему?
«Тупой москаль — раздражённо подумала козачка — вот поэтому вы и не можете свергнуть диктатора, что все такие тупые. То ли дело мы, Великие Укры!»
Думала она на русском, но говорить на нём вслух запрещали великоукрские обычаи. Знание клятой москальской мовы — это уже серьёзная заявка на то, что ты москаль или жыд. Поэтому такое знание тщательно скрывалось, и только очень близкие Укры, полностью доверяющие друг другу — например, муж с женой или лучшие друзья — могли позволить себе наедине не мучиться и говорить на русском. Но этому москалю доверять было нельзя. Хоть и за наших, но кто их, москалей, знает…
И в этот самый момент перед ними вдруг поднялось прямо из асфальта облако чёрного тумана. Оно становилось всё шире, грозя поглотить борцов с режимом. Они, растерявшись, не успели ни убежать, ни хоть как-то среагировать, как туман рассеялся и из него появился белый автомобиль со зловещими красными фарами, неизвестной модели.
-И слышит, и видит — раздался знакомый голос из автомобиля. Этот голос они столько раз слышали по телевизору, этим голосом пугали на ночь непослушных молодых либералов, его включали в записи тем провинившимся борцам, кого надо было наказать, этот голос пытались изображать, рассказывая страшные истории ночью у костра под немировку… И вот он был здесь и звучал перед ними.
-Це наш шанс! Вперед, за Україну! — и она бросилась прямо на страшный белый автомобиль.
Автомобиль зловеще сверкнул красными фарами, его передние окна открылись, и из них выскочило несколько десятков страшных бородачей с кинжалами. Через несколько секунд все они лежали неподвижно, сражённые смертельными приёмами боевого гопака. Тогда открылись задние стёкла, и из них вылетели несколько десятков псковских десантников.
Десантники кончились. И тут дверь машины открылась, и из неё вылез обычный, культурный, хорошо одетый джигит, даже без бороды.
Такой подлости не ожидали ни он ни она. Можно было вырубать сколько угодно спецназовцев, но сто баксов…
-Ні! Слава Україні! — из последних сил процедила воительница. Но древний инстинкт уже подсказывал, что сопротивляться дальше бесполезно.
-Щито, мало? — удивился джигит — Ладно, ты хароший дэвушька. Пусть будэт сто двадцать.
Это было уже слишком. Это превосходило все её сверхвозможности с большим запасом. В следующую секунду она профессионально юркнула на заднее сиденье.
-НЕЕЕЕЕТ!!! — закричал оставшийся в одиночестве москаль. И, забыв о страхе перед Великим, бросился прямо к машине. В это время из-за руля показался сам Великий и, улыбнувшись во все 60 зубов, направил на него большой пистолет.
Москаль не владел боевым гопаком и не мог уворачиваться от пуль. К тому же, он понимал, что он один из последних воинов в этом захваченном городе и ему надо сохранить себя для будущей революции. Поэтому он бросился бежать. Но убежал недалеко. Четыре самонаводящихся пули, сделанные в тайной лаборатории спецслужб, догнали его под зловещий хохот Великого.
-Валерия Ильинична, а вы что здесь делаете? И где это я? — удивлённо спросил он, пытаясь понять, куда делись Москва, соратница и белый автомобиль.
…
Мыколе Запупыренко было очень интересно увидеть, что будет с москалём дальше, а главное — получила ли его героическая соратница свои 120 баксов. Но тут на самом интересном моменте что-то загремело в подъезде, выдернув его из медитации.
-Знову світло відключили! Восьмий раз за сьогодні! Кляті москалі! — кричала на лестнице соседка, споткнувшаяся обо что-то из-за внезапно отключенного света.
Мыкола вздохнул и открыл глаза, выходя из нирваны. Обшарпанная квартира, мебель пятидесятых годов, прадедовские рушники, бутылки из-под Немировки… Портрет Бандеры во всю стену и клятый москальский флаг вместо коврика у двери. В нирване Мыкола не замечал стоящего в квартире холода, но вернувшись в реальность, тут же начал мёрзнуть. Согреться было нечем. Газа не было давно, немировка кончилась ещё на прошлой неделе, а для медитации нужны были печеньки с майдана. Новую порцию печенек должны были привезти только завтра, поэтому оставался лишь один способ. Его-то уж клятым москалям не отобрать!
-Хто не скаче, той москаль! Хто не скаче, той москаль! — Мыкола подпрыгивал всё активней, чувствуя, как кровообращение восстанавливается и в нём снова просыпается Козацкий Дух. Главное — не закоченеть до завтра, когда можно будет взять очередную порцию печенек и снова уйти в Нирвану, телепатически узнавая, что происходит в проклятой вражеской Москалии…
Известный московский политик и борец с москалями спал плохо. Впрочем, крепкий сон в приёмнике-распределителе — непозволительная роскошь. Мало ли что на уме у бомжей, наркоманов, гопоты и прочей антисанитарной публики, с которой вынужден делить хату.
«И почему не сделают отдельные хаты для политиков? — думал он в моменты пробуждения — ведь мы, политики, постоянно попадаем под статьи о мелком хулиганстве, давно пора выделить нам отдельные хаты в спецприёмниках!»
Или всё же политики не должны париться в отстойниках с бомжами? Эти сомнения одолевали его уже в который раз, но он решительно отбрасывал их прочь. Нет! Именно таким и должен быть настоящий политик! Только москальские оккупанты ведут себя прилично, а настоящие политики должны быть именно такими! Вон в демократичной европейской Украине даже женщины сидят, и не в каких-нибудь спецприёмниках, а в самых что ни на есть тюрьмах! Так что подбери слюни, будь настоящим политиком!
-Пойдём, погуляем по мосту… Пойдём, погуляем…
Политик заметался на шконке, застонал во сне, задев соседа. Сосед-бомж отпихнул его измазанным соплями кулаком и громко выпустил газы. От этого Политик снова проснулся, тяжело дыша. Эта ночь была просто нескончаемой. Уже которое по счёту засыпание, всё тот же кошмар и пробуждение в холодном поту. А всё потому, что эта ночь на шконке с бомжами была последней. Он так вовремя успел откосить от прогулки по мосту, так удачно попал сюда, но как же быстро пролетели эти 15 суток! И почему они не дают хотя бы 20?
-От меня ничего не зависит. Сколько суд дал, столько и отсидишь. Ни больше, ни меньше. Много вас тут таких, из подвалов. Погрелся сам — освободи место другому.
Политик снова вздохнул, представляя демократичную европейскую Украину, где таких вот проклятых полицаев спокойно жгут заживо. Эх, вот где демократия! Вот бы бросить коктейль Молотова в того, что ходит по коридору, а его друзья бросились его тушить и даже пасть не посмели раскрыть в твою сторону! А вся мировая общественность называла бы тебя отважным борцом с режимом!
-Хорош там срать, животные, уже в коридоре воняет! — кровавый полицай стукнул дубинкой по двери, и Политик от испуга бзднул ещё раз, но гораздо тише.
А утром Политика вывели к воротам приёмника-распределителя и дали пинка под зад:
-Пошёл вон, бомжара!
Политик ещё не отошёл от ночных кошмаров и в голове до сих пор стоял голос фотомодели: «Пойдём, погуляем…» К тому же, его выгнали без завтрака, он был голодный и голова кружилась от внезапно открывшегося пространства. Свежий воздух усиливал головокружение ещё сильней. И тут политика обступила толпа журналистов и либеральных коллег. В него тыкали микрофонами, участливо заглядывали в глаза, спрашивали как ему сиделось и что он думает по поводу убийства его соратника. Политик рассеянно отвечал на вопросы так, как учили Поставщики Печенек, а сам смущался того, что вокруг много симпатичных девушек, а от него воняет бомжатиной. Надо было срочно помыться, побриться и поесть в хорошем ресторане. Правильных печенек там, конечно, нет, но коньяк, устрицы и бутерброды с икрой тоже сойдут. Особенно коньяк… Надо залить в себе этот страшный голос: «Пойдём, погуляем по мосту…»
Журналисты немного рассосались, получив нужные им ответы. Политик направился к своей машине. И тут к нему подошла какая-то либеральная девушка из толпы:
Политик оценил её взглядом. Очень неплоха. А она продолжала:
-Поужинаем, потом погуляем по вечерней Москве… Я давно хотела познакомиться с вами поближе…
У Политика выступил ледяной пот и зашевелились волосы во всех местах, включая свежеотросшую щетину. Он бросился головой вперёд, сбив журналиста, рыбкой кинулся к машине, прыгнул внутрь, завёл мотор и ударил по педали газа.
«Погуляем по вечерней Москве… Погуляем…» — стучало у него в голове.
-Я не знаю, что случилось… Он какой-то странный… А я его представляла адекватным… — бормотала она.
Политик, помывшись и приведя себя в порядок, сидел в своей квартире, запершись на все замки и вздрагивая от каждого шороха в подъезде. В этот момент зазвонил телефон. Политик опасливо посмотрел на номер и облегчённо вздохнул: это были либеральные коллеги.
-Поздравляем с освобождением! — говорил в трубку знакомый голос соратника — Приглашаем вас вечером на банкет по случаю вашего возвращения в строй! Мы сняли ресторан на сегодня, отметить ваше освобождение из когтей кровавого режима. Погуляем как следует в узком либеральном кругу, обсудим дальнейшие планы…
-ЧЕГООО?! — прокричал в трубку Политик, снова покрывшись испариной-Простите, что-то не так? Погуляем, говорю…
Снова услышав это слово, Политик изо всех сил швырнул в телефон в стену и с диким воплем закатился кувырком под кровать.
…
Мыкола Запупыренко вышел из транса от того, что в комнате включился свет. Свет включали всё на меньшие промежутки времени, поэтому нужно было пользоваться этим для борьбы. Мыкола, не успев замёрзнуть, кинулся к компьютеру — второму Пентиуму 90-х годов выпуска. Вошёл в интернет, скорость на этот раз была хорошая: 38,5 Кб/с. Но он только успел войти в ВК и написать «ПТН ПНХ», как свет снова вырубился.
-Кляті москалі!!! — раздался из-за стены истошный крик соседа. Сосед как раз наливал в стакан немировку, и из-за внезапно отключенного света пролил её мимо стакана.
-Хто не скаче, той москаль! Хто не скаче, той москаль! — повторял он шёпотом. Скандировать это в полный голос было нельзя, иначе вскоре начинал скакать весь дом, из-за чего с потолка сыпались остатки штукатурки и увеличивалась трещина на потолке. Мыкола ждал завтрашнего утра, когда можно будет придти на майдан и получить новую порцию печенек. Там, конечно, тоже придётся немало поскакать, но какая разница, где это делать, если температура в квартире и на улице одинаковая?