– Света, ну прекрати-и-и, – капризно шевельнув усами, сонно протянул он.
Болезненный толчок повторился.
Художник удивлённо открыл глаза.
Художник сразу опознал форму офицера СС, так как на столе в его кабинете стоял портрет рейхсфюрера Гиммлера в точно такой же форме. Художник часто разговаривал с портретом, советовался с ним в трудные времена и регулярно менял воду в стоящих перед ним цветах.
Офицер растерянно оглянулся, никого за спиной не увидел и озадаченно уставился на мастера графики. После чего отчётливо произнёс «Швайне партизанен!» и со всего размаха ударил известного художника носком сапога в нежный бок.
Тот неловко скатился с кровати, с изумлением обнаружив, что вместо уютной пижамы с кошечками, на нём надеты какие-то грязные кальсоны и рваный ватник. Босые ноги художника немедленно заныли от холода.
Он дико посмотрел по сторонам. Какой-то сарай. На дощатой стене неровно висящая газета. Бильжо всмотрелся в дату номера и оцепенел – 20 ноября 1941 года. Фотография Сталина. Заголовок: «Победа будет за нами!»
– Милиция! – завопил тот. – Кто-нибудь, позвоните моему адвокату Фейгину, ради Бога! Я хорошо заплачу!
После чего безвольно обмяк в крепких руках. По штанине его кальсон пробежала предательская струйка – утончённая психика творца не выдержала страшной нереальности происходящего.
Очнувшись, Бильжо обнаружил себя стоящим на каком-то подиуме с табличкой на груди и петлёй на шее. Скосив глаза вниз, он прочитал надпись на табличке: «Поджигатель».
Рядом с ним стояла какая-то сильно избитая молодая девушка.
– Ничего, товарищ! – улыбнулась она ему разбитыми губами. – Мы умрём, но рабами им нас не сделать!
Художник взвыл.
– Как это не сделать?! Ещё как сделать! Герр официрен! – закричал он в сторону молчаливо стоящих военных. – Дорогой мой человек! Это ошибка! Я ваш – я русиш швайне ненавижу, так же как и вы!
– Вы псих или просто сволочь?
– О! Точно! – обрадовано завопил тот. – Их бин больной! Их бин шизофреник! Господа, позвоните в Кащенко, там подтвердят!
После чего умело впал в ступор.
– Шизофренен? – удивились немцы и как-то странно переглянулись.
– Мало того, что мразь, но ещё и дурак, – презрительно сплюнула девушка. – Больных они убивают в первую очередь.
Старший офицер махнул перчаткой и толстый фельдфебель умело выбил из под талантливого карикатуриста табуретку. Тут же защёлкали фотокамеры.
Последнее, что увидел маститый художник, это группу потрясённых и плачущих людей в футболках с надписью «Дождь», которых вели к ближайшему оврагу.