Вопрос о статусе Голанских высот, оккупированных Израилем летом 1967 года, снова занимает важное место на международной повестке дня. Спорная ближневосточная территория контролируется большей частью еврейским государством, заявляющим, что она является частью Израиля.
Исторически Голанские высоты до еврейской оккупации входили в состав сирийской провинции Кунейтра, но после Шестидневной войны все изменилось. Дальше – хуже. В 19981 году Кнессет принимает Закон о статусе Голан, провозглашая суверенитет Израиля над ними.
Летом 2017 года президент Реувен Ривлин призывает мировое сообщество признать их неотъемлемой частью Израиля, празднуя 50-летие аннексии Голан. В 2018 году посол Израиля в России Гарри Корен заявил, что Сирия эти территории не получит. Тель-Авив не вернет захваченное «добро».
В этом году отметились уже американцы. Администрация президента Дональда Трампа задумалась о признании контроля Тель-Авива над аннексированными Голанскими высотами. Ранее власти США в докладах Госдепа отмечали эти территории как оккупированные, но Белый дом уже успел отметиться признанием Иерусалима столицей Израиля, так что очередная геополитическая мерзость точно может стать реальностью.
Тель-Авив желает сохранить стратегически важную высоту и плодородные земли на Голанах. Если Вашингтон поддержит израильтян в этом вопросе, то создаст нежелательный прецедент, нарушив один из принципов, закрепленных Уставом ООН. Недопустимо приобретать территории военным путем. Многие страны могут решиться вернуть себе утраченные территории. К слову, почему бы и России тогда не задуматься о возвращении бывших советских республик? Или же в Европе задумаются о бывших колониях…
Признание Голан не укрепит безопасность Израиля, не ослабит его врагов, но только осложнит отношения с Палестиной и поставит под вопрос жизнеспособность принципов международного права. Аннексия останется захватом, как не называй ее или не признавай. Да и репутация США пострадает. Впрочем, стоит признать, что Америка давно уже лишилась в мире уважения из-за своей агрессии и жадности до чужих богатств.
