Для того чтобы определить, в какой степени Европа в состоянии выйти из-под опеки США и стать самостоятельным игроком, прежде всего надо уточнить, что речь идёт о ЕС в его нынешней конфигурации плюс Британия, недавно из ЕС вышедшая, но влияющая на величину европейского товарного экспорта.
Европа всегда была центром мировой политики и самым мощным по своему потенциалу регионом, однако её историческая раздробленность мешала этим потенциалом воспользоваться. Про ядро Европы, состоящее из шести стран (Германия, Нидерланды, Франция, Италия, Британия, Бельгия), можно сказать, что не только Германия, но и каждая из них в разной степени является экономическим гигантом и политическим карликом. Эта характеристика применима и к ЕС, которому учредители передали совокупную экономическую силу и индивидуальную политическую слабость.
На самом деле потенциал Европы даже в лице ЕС достаточно велик для выхода из тени США. Несмотря на кризис, внешнеторговый баланс ЕС сводится с положительным сальдо. Экспортно-импортные показатели наиболее высокие в сравнении с общемировыми результатами.
ЕС контролирует 1/3 всей международной торговли товарами, а по сравнению с Североамериканской ассоциацией свободной торговли (НАФТА) показывает превосходство: 33,4% и 32,6% доля ЕС в мировом товарном экспорте и импорте против 13,7% и 18,3% по аналогичным показателям у НАФТА, где торговый баланс давно уже сводится с отрицательным сальдо, причём у лидера блока США сохраняется хронический дефицит внешней торговли.
То есть по развитию внешнеторговых связей у ЕС показатели лучше, чем у США. Это одна из причин заинтересованности США во втягивании ЕС в санкционную политику в отношении России и Китая – желание сбить темпы экономического развития у своего потенциального конкурента. С выходом Великобритании из состава ЕС его совокупный показатель экспорта снизится на 7,5-8,5% и составит 31%, но даже без Великобритании ЕС сохранит лидерские позиции по товарному экспорту.
Экспорт ЕС в 2019-2020 годах по долям выглядел так: США 22%, Великобритания 13%, Китай 10,5% и 11%, Швейцария 7,44%, Россия 4,09%, Турция 3,65%, Япония 2,76%, Норвегия 2,5%, Южная Корея 2,34%, Канада 1,73%. То есть США остаются главным рынком сбыта для ЕС, которому действительно нет альтернативы в настоящее время. Экспорт ЕС в США составляет 400 млрд. US$, а в Китай 230 млрд. US$. Это экономическая причина зависимости Европы от США.
Экономический потенциал ЕС создаёт высокую покупательскую ёмкость европейского рынка. Объём ВВП ЕС в 2018 году по свидетельству МВФ составлял 18,4 трлн. US$ (у США 19,4 трлн. US$). Но по расчёту ППС (паритет покупательской способности) валовый внутренний ВВП ЕС составляет 21,1 трлн. US$ или 26,6% мирового ВВП, а США –19,5 трлн. US$ или 15,3%. Численность населения ЕС более 512,6 млн. чел., что в 1,6 раза больше, чем в США. Хотя по ВВП на душу населения ЕС незначительно уступает США: 41,1 тыс. US$ против 59,6 тыс. US$.
Таким образом, сравнивая экономический и демографический потенциалы Европы и США, можно сказать, что будь Европа политически консолидирована, она вполне могла бы выйти из-под опеки США и стать самостоятельным центром глобальной силы, которую она могла бы проецировать в любой интересующий её регион.
Но политически разделённая Европа в силу отсутствия собственных глобальных финансовых институтов, механизмов консолидации элиты и военной зависимости от США не способна в обозримой перспективе избавиться от диктата Вашингтона. Для такой консолидации Европе в первую очередь необходимо добиться политической изоляции Британии, а её вовлечённость в экономику Европы делает это невозможным. Без решения английского вопроса суверенитет Европы невозможен.
История Европы – это вражда национальных элит её государств. Невозможность единого европейского проекта не позволяет германо-франко-итальянскому блоку возникнуть и изолировать Британию на её острове. Гитлер после Наполеона был единственным, кто вплотную подошёл к решению вопроса изоляции Англии и консолидации Европы под эгидой Германии.
Однако проект «глобальная Германия» не имел финансовой составляющей, он опирался на доллар (военные кредиты Германии от США, позволившие стабилизировать немецкую марку, прекратить гиперинфляцию и начать подъём в экономике), а также на связи германской и англо-американской финансово-промышленной верхушки с участием Голландии и Швейцарии.
Ведущую роль здесь играли США, и потому отсутствие суверенного германского финансового проекта не позволило ему реализоваться вслед за оккупацией Европы. Гитлер предполагал перейти к решению финансового вопроса после военной победы Германии, но её не случилось, так как колонии, откуда можно было черпать ресурсы для затяжной войны, принадлежали Англии, Франции и США. Нефтяных полей Румынии и чешских заводов было недостаточно. Германия была экономически слаба для глобального превосходства, и эта слабость не компенсировалась военными средствами.
История показала, что консолидировать Европу, опираясь на силу одной из европейских стран, невозможно, так как Британия опирается на мощь неконтинентальной державы – США. Без поражения Англии и её отрыва от США появление европейского интегрирующего центра нереально. Любой европейский интегратор окажется в состоянии войны на два или три фронта. И Россия это поддержит, ибо ситуация, где в Европе господствует одно государство (неважно, Англия, Германия или Франция), без противовесов и сдержек, для России неприемлема.
В итоге интеграция Европы пошла с опорой на США. Финансовая мощь евро является зависимой от американского доллара и его международных институтов, а вся мировая торговля, делающая Европу экономическим гигантом, осуществляется морем и контролируется США. Именно это и превращает Европу в политического карлика.
Сухопутная альтернатива для Европы возможна только после того, как Китай и США исчерпают конфронтационный потенциал, и станет ясно, в какой степени для Европы возникает альтернатива американскому рынку и военному «зонтику». До последнего времени Европа избегала роста затрат на военные нужды, перекладывая их на США.
Китай и Россия являются геополитическими противниками ЕС и США, что толкает ЕС к альянсу с США. Конфронтация с США ослабляет ЕС больше, чем усиливает, так как вакуум американской силы ЕС заполнить пока не в состоянии в силу отсутствия единых политических и военных институтов. Политические элиты Европы сформированы США по итогам Второй мировой войны, и любой антиамериканизм в Европе будет маргинализирован.
Таким образом, несмотря на потенциальную готовность Европы выйти из-под опеки США, этого не случится без краха англо-американского блока в Европе и обретения способности европейского бизнеса найти альтернативу американскому рынку. Газовые проекты России и Германии приближают эту возможность, но даже Германия не способна изолировать внутри себя проамериканское лобби. А без этого никакие надежды Европы на субъектность нереализуемы.
Пока Европа готовится к битвам с Россией (пусть и руками США в виде НАТО), она не достигнет суверенитета. Если в ЕС и будет возможна субъектность, то возглавит такое движение только Германия. А это значит, что её главными врагами должны стать не Россия и Китай, а Англия и Франция. На Востоке это будут Польша, Прибалтика, Чехия и Украина – то есть все нынешние англо-американские вассалы, чья элита крах сеньоров воспринимает как личный крах.
Пока Германия решает проблему Гитлера: кто её главный враг – Россия или Англия, склоняясь к союзу с Англией против России, Европа не будет суверенной и консолидированной без США. Жупел российской угрозы – единственное средство подчинения Европы США.
Фрагментированная Европа нуждается в арбитраже США, так как не в состоянии консолидироваться самостоятельно. Чтобы Россия этим не пользовалась, Европа отдала суверенитет США. Нынешняя двойственная позиция Европы есть источник её политической слабости. Оставаться многовекторным в эпоху раздела мира на противостоящие лагери нельзя, и Европа выбирает лагерь США. С ним она поднимется, и с ним она погибнет. Попытка с помощью русских газопроводов усидеть между американским и китайским стульями может стоить Европе очень дорого.