США с конца 1980-х годов были не просто монопольным центром силы, но и монопольным определителем правил игры. И это всех устраивало, потому что американские власти объясняли всем, как в рамках этих правил игры можно заработать деньги. Россия, например, получала свой кусок от продажи нефти и других энергоносителей. Сегодня становится понятно, что старые правила игры, установленные в рамках модели, которая сложилась по итогам Бреттон-Вудской конференции, больше не работают, не обеспечивают экономического развития.
Ничего страшного в этом нет — модели меняются регулярно. Проблема в другом: если США претендуют на то, чтобы остаться мировым лидером, они должны предложить новую модель. А предложить им нечего, именно поэтому власти США пытаются тянуть время. И в этой ситуации любые действия других стран, демонстрирующие, что новой модели нет, вызывают сильное раздражение.
Положение ЕС еще более тяжелое, чем США. Дело в том, что все лидеры ЕС находятся под контролем американских лидеров, и без четкого целеуказания они ни на какие самостоятельные переговоры идти не могут. Никаких же указаний сейчас нет и быть не может, потому что в Америке идет заключительная стадия предвыборной кампании. Поскольку позиции Клинтон и Трампа кардинально отличаются, никто не знает, какую стратегию изберет страна после выборов, в том числе и в отношении своих европейских партнеров.
В результате Франсуа Олланд оказался в очень тяжелом положении, потому что, с одной стороны, он должен вести себя, как лидер державы, а с другой — он не может ничего сказать, потому что не получил никаких инструкций. Но и признаться в этом, естественно, тоже нельзя. Именно поэтому я склонен считать, что отказ Путина от поездки в Париж связан только с тем, что ему там попросту нечего делать. Поскольку открытия культурного центра не состоится, поводов для разговора с Олландом нет. А о политике он, в отличие от Путина, говорить не готов. Ну, а в чем тогда смысл встречи?