Настоящий диктатор.
Показная бесхитростность Александра Лукашенко часто выдает в нем застарелые неизлечимые комплексы. Фото Reuters/Pixstream.
Александр Лукашенко в ходе большой пресс-конференции ответил на вопросы местных и зарубежных журналистов. Не знаю, кто там был из журналистов и кто сидел за большим круглым столом. Но, думаю, люди послушные.
И вот он им рассказывает. Ну и нам заодно.
Мы были инициаторами всех этих интеграционных проектов. Я помню, как начиналось ЕврАзЭС — на кухне у Путина. Мы сидели втроем — я, Путин и Кучма. И мы начали работать, там же писали все это на коленях, диктовали Путину, молодому тогда еще президенту.
Он раскрыл много тайн. Наверное, больше, чем следовало бы. Но это дело его, в конце концов. Я бы хотел обратить внимание поклонников Александра Лукашенко на пару пассажей.
С одной стороны, мы один народ — это он так говорит. И невозможно с этим не согласиться. С другой стороны, заявляет о том, что независимость — самое дорогое, что есть у Белоруссии. Причем, повторяет много раз на все лады. Что противоречит первому утверждению. Ибо как по мне, конечной целью любого честного белорусского лидера должно стать воссоединение двух российских территорий, которые из-за политических интриг предшественников оказались разделены.
А еще правильнее — трех. И все мы понимаем, о каких российских территориях речь. Но Лукашенко и тут имеет свое мнение. Которое странным образом совпадает с мнением бандеровцев. «Нам независимость очень дешево досталась: все народы воевали, сегодня воюет наша братская Украина».
Воюет — с кем? Уточнил бы, что ли.
Александр Лукашенко по разным причинам, среди которых не последнее место занимают его личные амбиции, на воссоединение никогда не пойдет. И для меня осознание этого факта звучит как приговор. И поэтому его претензии — нарушение договоров, обманы, суды и прочую чушь я не воспринимаю. Потому что он говорит о двух разных государствах.
То есть, или — или.
Хочет Белоруссия жить отдельно — не вопрос. Выстраиваем отношения как с чужими. С границей, контрактами по разным поводам, разной валютой и властью.
Но если мы свои, — милости просим домой. Примем, как родных. Потому что белорусы нам родные и есть.