Ее слова подтверждает и.о. заместителя председателя Совета министров ЛНР Александр Дробот, сообщая о фактически уничтоженном Станично-Луганском лесничестве, «ощипанных» Новоайдарских лесах и тысячах гектаров вырубленных лесов в Северодонецком лесохозяйстве (на подконтрольных Киеву территориях). Всего, по его словам, под топор пущено около 40 тысяч гектаров. Можно было бы, конечно, списать варварскую вырубку на одно из побочных следствий войны, однако аналогичную картину мы наблюдаем во всех регионах Украины.
В начале мая жители города Котовск (недавно переименованного в Подольск) Одесской области жаловались на угрожающие масштабы вырубки лесов. В этом регионе лес активно рубят как местные жители, которые не в состоянии платить за газ, так и «черные углежоги», пережигающие деревья на уголь для последующей продажи (энергокризис — одно из следствий блокады Донбасса).
Тем временем, на западе Украины незаконная вырубка лесов, в том числе заповедных, после победы Майдана стала приобретать все черты национального бедствия. Неподалеку от станции Воловец Закарпатской области мне довелось пообщаться с лесником, который мог лишь с бессильным негодованием наблюдать за уничтожением своего «лесного царства». «Это же канадские ели — их при Советском Союзе за золото в Канаде закупали» — цедит он сквозь зубы на закарпатском диалекте.
Он не в силах что-либо изменить — публичное возмущение или протест незамедлительно сделает его «российским агентом», что чревато, как минимум, конфликтом с той или иной националистической группировкой. На махинациях по продаже леса, по его словам, хорошо зарабатывают, как «патриоты», так и местные власти.
«Партия, у которой было большинство в Львовском областном совете, всегда воровала лес. Они контролировали руководителя лесного хозяйства, и эта вертикаль тянулась до самого низа», — заявил недавно один из активистов львовского Майдана Василь Курий, оценив масштабы уничтожения лесных угодий Львовской области.
Карпаты могут вскоре полностью «облысеть», что приведет к новым оползням и селевым потокам, смывающим западно-украинские села, мосты и дороги. И, как следствие, очередные волны украинских мигрантов потянутся в Россию и страны ЕС в поисках работы и жилья.
В Киевской области ситуация не намного лучше: как писала в апреле прошлого года New York Times, активно рубят даже лес в районе Чернобыля, при этом угрозу здоровью представляют не столько сами деревья, сколько поднимающаяся радиоактивная пыль, которую ветром разносит на десятки километров вокруг.
В результате незаконных вырубок на Украине ежегодно исчезает 300 тыс. гектаров. Если в 1996 леса составляли около 16% территории Украины, то в 2015 — лишь 11% (45% которых — молодняк), причем резко сокращаться площадь лесов стала именно с 2014 года.
Снимки, опубликованные в прошлом году закарпатскими туристами, наглядно показывают, насколько изменился ландшафт всего лишь за два года после Майдана.
Несмотря на формальный запрет экспорта необработанной древесины, ее все время массово вывозили под видом дров или «изделий». Кроме того, совершенно здоровые деревья обычно маркируют, как «больные» и подлежащие «санитарной вырубке». Облегчает незаконный промысел и тот факт, что лесники массово увольняются из-за невыплаты долгов по зарплатам. Только с начала этого года уволились около двух тысяч лесников.
В августе прошлого года украинская прокуратура обнаружила на территории Словакии склад с семью тысячами деревьев, незаконно вырубленных и вывезенных из Украины. Тем временем в Польше — возле самой украинской границы — уже строятся новые деревообрабатывающие предприятия.
В коррупционных схемах контрабанды леса-кругляка оказался замешан и польский глава «Укрзализныци» Войцех Балчун. Его «польскую команду» в руководстве «Укрзализыци» в конце 2016 обвиняли в содействии незаконному вывозу лесоматериалов (в том числе формально запрещенного экспорта леса-кругляка) в Румынию, Словаки, Чехию и Польшу.
Неудивительно, что за последние два-три года доля леса в экспорте Евросоюза возросла почти в два раза — с 3,6% до 6%.
Рост «евро-экспорта» происходит преимущественно за счет поставок из Украины. И это, несмотря на пока еще действующий мораторий на экспорт леса-кругляка, который ЕС настойчиво требует отменить, поскольку он нарушает пункты соглашения о Евроассоциации и принципы свободной торговли. Мораторий на экспорт из Украины леса-кругляка пока является преградой для получения 600 млн евро макрофинансовой помощи Евросоюза, однако фактически экспорт происходит, то есть 600 млн евро можно в принципе расценивать, как взятку за легализацию незаконной практики.
23 мая украинские СМИ сообщили об очередной «победе»: Верховная Рада усилила административную ответственность за вырубку леса, однако СМИ, как правило, не уточняли, что речь идет исключительно об ужесточении наказания за вырубку «первобытных лесов» — лесов никогда не подвергавшихся человеческому воздействию, а таких на территории Украины всего 0,24% от общей массы лесов.
Иными словами мы наблюдаем лишь симуляцию деятельности по защите окружающей среды, поскольку реальная защита не только может подорвать бизнес ряда «патриотических» организаций, но и вызовет явное недовольство «западных партнеров». Реальное противодействие уничтожению лесов потребует не только жесткой конфронтации с бизнесом ряда «патриотов», но и переориентации самой экономики Украины.
Пока страна будет оставаться лишь сырьевым придатком ЕС, лес будут рубить, даже под «страхом смертной казни». Почти в каждом закарпатском селе около 40% местных жителей живут преимущественно за счет продажи леса, но его осталось не так уж и много — вскоре рубить будет просто нечего.
Мне довольно часто приходиться посещать разные регионы Украины и все чаще я натыкаюсь на целые гектары пеньков или на пепелище там, где совсем недавно шумели буки и сосны. Фотографии из бывших лесов Львовской, Одесской, Закарпатской, Черкасской, Киевской или Харьковской области зачастую идентичны — они отражают подлинное «единство» страны — общность разоренного пепелища.