В прошедшую пятницу издание The Wall Street Journal опубликовало колонкупатриарха американской внешнеполитической мысли, одного из архитекторов «разрядки» между СССР и США Генри Киссинджера, советника по национальной безопасности, а позже – госсекретаря в администрациях Ричарда Никсона и Джеральда Форда.
Но надеялся я напрасно. Даже удивительно, как столь заслуженный и талантливый человек может так бездарно потратить свое собственное время, время своих помощников, а также читателей уважаемого издания.
Единственная мысль, которая красной нитью проходит через всю колонку уважаемого мэтра, – это необходимость сохранить американо-китайские отношения и не сломать тот шаткий статус-кво в Азиатско-Тихоокеанском регионе, который сложился еще в 1970-х во многом благодаря Киссинджеру.
Тогда КНР начала встраиваться в глобальную экономику, а союзники Вашингтона в АТР стали осознавать все преимущества своего двойственного положения. С одной стороны, они – торговые партнеры Китая. С другой – верные клиенты США, так что от американских «патронов» можно (и нужно) требовать защиты от Пекина, геополитические аппетиты которого росли в целом пропорционально росту китайской экономики.
Поправлю сам себя: КНР в геополитическом плане оказалась значительно скромнее, чем можно было бы ожидать. Да, ее активность в Южно-Китайском море мало радует Сеул, Токио, Ханой и даже Манилу, но вообще-то второй экономике мира (по некоторым данным – первой) почти наверняка простили бы и куда большую «агрессивность» на своих границах и в сопредельных водах.
Регион уверенно развивался бы, несмотря на некоторые местные трения (что при президенте Клинтон, что при Трампе), если бы не одно «но». И этим «но» стала новая ядерная держава – Северная Корея.
Киссинджер прав, когда пишет, что мировое сообщество не может позволить Пхеньяну «тихой сапой» остаться де-факто владельцем ядерных и ракетных технологий. Простая деэскалация конфликта и половинчатые договоренности проблему не решат.
Если в руках Ким Чен Ына останутся хотя бы фрагменты его нынешней программы по проектированию и производству оружия массового поражения, то на договоре о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), являющемся важнейшим столпом современного мирового порядка, можно будет поставить большой и жирный крест.
Северная Корея в свое время уже поучаствовала в экспорте ракетно-ядерных наработок в Ливию и, предположительно, пыталась продать их в ряд других стран. Из КНДР за границу на заработки выезжают сотни тысяч (по другим данным – миллионы) людей.
Затешись среди них десяток-другой физиков и инженеров, ранее создававших ОМП для Пхеньяна, и через несколько лет «адские машинки» появятся в Судане, Сомали, Колумбии, не говоря уже о Саудовской Аравии, Турции и Филиппинах. Израиль перестанет отрицать наличие у него ядерной бомбы, а Иран окончательно откажется от ядерной сделки с США, Россией и Европой.
Генри Киссинджер также прав в том, что Япония в таком случае не станет слушать никаких увещеваний и семимильными шагами двинется к созданию собственного оружия «судного дня». Возможно, сделает это и Южная Корея, которая, кстати говоря, на рубеже веков произвела некоторое количество оружейного плутония (в чем официально призналась осенью 2004 года) и легко может возобновить эту программу.
В общем, режим нераспространения рухнет, ядерное оружие станет практически общедоступным, на ООН станет всем плевать, не говоря уже о МАГАТЭ. Любая страна с парой миллиардов долларов (возможно, даже сотней миллионов) сможет позволить себе купить технологии, специалистов и топливо для смертоносных фугасов.
Именно поэтому Совет Безопасности Объединенных Наций столь единодушно проголосовал за введение новых жестких санкций против Пхеньяна. Ни Москва, ни Вашингтон, ни Пекин не в восторге от перспективы наблюдать за ежегодными региональными ядерными конфликтами, которые, несомненно, будут возникать по всему миру, когда ДНЯО де-факто перестанет действовать.
Прежде чем мы перейдем к извечному вопросу «что делать», необходимо, на мой взгляд, дезавуировать три мифа в отношении северокорейской проблемы и проблемы ядерного оружия в целом.
Миф первый. Якобы Китай в три секунды в состоянии решить все проблемы с ракетно-ядерными амбициями Пхеньяна, если только захочет. А поскольку не в интересах Пекина остаться «крайним» за вторую корейскую войну и ее последствия, то, стало быть, руководство КНР выторговывает для себя некие «коврижки» в обмен на решение проблемы Корейского полуострова.
Да, Китай – главный торговый партнер КНДР. Прекрати он всякие торговые операции с Северной Кореей, той придется туго (хотя, казалось бы, куда хуже!). Но даже в начале 1950-х, то есть в годы Корейской войны, Пхеньян продемонстрировал, что умеет прекрасно маневрировать в мутных дипломатических водах и не готов полностью подчиниться Пекину. Пекин же не может полностью отказаться от поддержки Северной Кореи. Во всяком случае, для любого китайского лидера такой отказ станет политическим самоубийством.
В ходе гражданской войны в Китае 1945–1949 гг. между коммунистами Мао и гоминьдановскими националистами северокорейские товарищи, десятки тысяч которых добровольцами отправились в те годы в Поднебесную, фактически склонили чашу весов на сторону маоистов.
Кроме того, китайское руководство очень хорошо понимает, что «сдача» КНДР будет означать, что объединение двух корейских государств пройдет под дудку Токио, Сеула и Вашингтона, а значит, на границе с КНР появятся американские войска. Каков же должен быть размер «взятки» Китаю, чтобы тот сдал своего «клиента»?
Ведь дело не только во влиятельной фракции сторонников «жесткой линии» в КПК. В Поднебесной дерзкая династия Кимов пользуется большой популярностью – эдакие азиатские Лукашенки. А тут на носу очередной съезд КПК, на котором Си Цзиньпин рассчитывает продлить свои полномочия в полном объеме.
Миф второй. Якобы наличие у Пхеньяна ядерного оружия гарантирует ему неприкосновенность. Скажем шире: если у какой-нибудь страны появляется ядерная дубинка (пусть и хиленькая), никто и никогда на нее не нападет и не попытается поменять в такой стране режим.
До недавнего времени в среде наших политических экспертов было модно говорить о том, что США и их союзники готовы разрушать только те государства, где нет ядерного оружия. Смотрите, мол, Ливия отказалась от производства ОМП, а ее разрушили. В Ираке никакого оружия «судного дня» не было (и об этом, скорее всего, знали в Вашингтоне), вот на него и напали. На Иран, который отрицает наличие у него даже планов по обретению атомной бомбы, давят изо всех сил, а Северную Корею, которая открыто заявила об испытании ядерного устройства, не трогают.
Для соседей по региону страшно не ядерное оружие Ким Чен Ына – его примитивные ракеты, скорее всего, легко перехватят системы Patriot и THAAD, – а его армия и дальняя артиллерия. В случае начала военного конфликта все стратегические объекты КНДР будут уничтожены в первые же минуты, но границу Южной Кореи перейдут войска Севера (по оценкам Stratfor, не менее миллиона человек), а Сеул будет практически стерт с лица земли артбатареями, расположенными у демилитаризованной зоны.
А это сотни тысяч жертв в первую же неделю второй корейской войны. Но это не значит, что Ким Чен Ын в конце концов не навлечет на себя военный удар. Ни он, ни его «старший брат» Китай не обладают таким ядерным оружием, которое было бы реальным инструментом сдерживания. В отличие, скажем, от России.
И никто не позволит Пхеньяну развить свою ракетно-ядерную программу до такого уровня, при котором она действительно станет угрожать США, Японии и Южной Корее. Когда КНДР начала добиваться реальных успехов в этой области, вот тогда и началось обострение.
Миф третий. Якобы Северную Корею можно задавить санкциями или «купить» новыми программами помощи вроде тех, что в 1990-х осуществляла администрация Билла Клинтона в рамках так называемых рамочных соглашений. Запугивать же Пхеньян бесполезно, так что объявленная Трампом готовность нанести удар по Северной Корее лишь провоцирует Ким Чен Ына.
Однако режим санкций, если они будут оказывать серьезное влияние на и так нищенский уровень жизни жителей КНДР, рано или поздно будет нарушен Пекином, как это не раз случалось в прошлом. Ни одной из фракций в руководстве КНР не выгоден сегодня коллапс режима в Пхеньяне.
Не выгоден он и китайскому бизнесу. Как показало недавнее расследование Reuters, предприятия КНР вовсю используют практически бесплатный труд северокорейских рабочих для производства самых разных товаров, прежде всего, текстильных изделий. Не станет чучхе-аутсорсинга, и многие китайские производители станут неконкурентоспособными.
Смягчение риторики, экономическая помощь и попытка проведения новых переговоров – или «аккордной международной конференции», как советует Киссинджер – лишь укрепит лидера Северной Кореи в мысли, что он был прав, когда шантажировал весь мир. На полную денуклеаризацию КНДР он совершенно точно не пойдет.
Либеральная американская пресса, конечно же, воспользовалась поводом, чтобы обрушить на ненавистного им Трампа очередную порцию критики и насмешек. Телеканал CNN и газета The New York Times уже в открытую сравнивает «двух неадекватных лидеров» – Дональда и Кима.
Но 45-й президент США, что бы о нем ни говорили, кто угодно, только не дурак. Значит, у него есть резоны угрожать Пхеньяну войной и вести постоянные консультации с китайской стороной.
И единственное разумное объяснение всех его действий – а также появления колонки Генри Киссинджера о какой-то мифической международной конференции с участием КНДР – это надежда на то, что группа северокорейских генералов при поддержке китайских товарищей устроит быстрый дворцовый переворот. Словосочетание «политическая эволюция Северной Кореи» можно считать намеком на такой сценарий.
И вот тогда – переговоры, международная конференция, учет интересов Пекина в плане освоения рабочей силы и рынка Северной Кореи… И, что куда важнее, никакой войны.
План, прямо скажем, так себе. Если Ким раскроет заговор, все станет гораздо хуже.
Но давайте вернемся к статье Киссинджера. Возможно, дело не в том, что патриарх внешнеполитического реализма сказал, а в том, чего он не сказал?
Что ж, в его колонке ни разу не упомянута Россия. Как если бы вся эта заварушка не происходит в непосредственной близости от наших границ. Как будто у нас нет своих интересов в АТР. И ведь архитектор «разрядки» – вовсе не враг России. Он часто бывает в Москве, и его здесь встречают с распростертыми объятиями. А его фирма Kissinger Associates какое-то время официально консультировала Кремль.
И Россия, как вторая полноценная ядерная держава, могла бы очень пригодиться в решении корейского кризиса.
Но Киссинджер еще в 1970-е сделал свой выбор. А вместе с ним и все американские внешнеполитические реалисты. Москву – сдерживать. Пекин – сделать одним из моторов глобальной экономики.
Авторитет гуру был настолько силен, что даже хорошо проработанная и очень модная в то время теория конвергенции – специально «заточенная» под сближение Москвы и Вашингтона – была отброшена как нерелевантная.
Конечно, не один Киссинджер в этом виноват.
Но он, судя по всему, почувствовал, что именно сейчас его стратегия, его концепция реализма дает серьезный сбой. Иначе к чему эта беспомощная колонка?
Окажись сейчас Пекин и Пхеньян в российско-американских клещах, северокорейская проблема – и куда более серьезная проблема нераспространения – была бы достаточно быстро и эффективно решена.
Автор: Дмитрий Дробницкий