По одну сторону стола находились представители четырёх стран, часто именуемых «локомотивами евроинтеграции»: Франции, Германии, Италии и Испании. Это ещё и государства, владевшие в своё время обширными африканскими колониями. По другую сторону – Чад, Нигер и Ливия, государства, способные преуспеть в силу своего географического положения (Чад) и полезных ископаемых (нефть в Ливии, уран в Нигере), но сейчас испытывающие серьёзные трудности.
О Ливии как о едином государстве сегодня вообще говорить затруднительно, в Нигере и Чаде орудует запрещённая в России террористическая группировка «Боко харам», занимающая второе место после «Исламского государства» (также запрещено в России) в глобальном индексе терроризма.
Согласно данным международных специализированных институтов, в Европу из Африки бегут даже не столько из трёх названных государств. Ещё в 2014 году «пальму первенства» в этом вопросе захватили и с тех пор удерживают Эритрея, Мали, Гамбия, Нигерия и Сомали. Однако представителей этих стран на саммит в Париж не позвали, поскольку европейских лидеров больше интересуют не корни миграции, а маршруты, на которых можно «перехватить» нежелательных гостей.
Численность этих гостей, по данным Международной организации миграции, в январе – августе текущего года составила 121 517 человек. Они перебирались через Средиземное море главным образом в Италию (98282 человек), Грецию (14349 человек), Испанию (8385 человек) и на Кипр (501 человек). Данные за аналогичный период 2016 года были в три раза выше – 363 401 человек.
А на территории Ливии, Нигера и Чада Евросоюз предлагает создать центры размещения для тех беженцев и мигрантов, которые теоретически могут рассчитывать на получение убежища в Европе на основании положений Женевской конвенции. Остальным доступ в эти центры и тем более дальше в Европу будет закрыт; обеспечивать соответствующий режим должны контингенты военнослужащих Мали, Мавритании, Буркина-Фасо, Нигера, Чада, Франции и MINUSMA (миссии ООН по поддержанию мира в Мали).
По пункту, касающемуся совместного патрулирования, участники парижского саммита достигли согласия, но по вопросам создания и функционирования самих центров возникли серьёзные расхождения.
В центре дискуссий оказалось предложение президента Франции Эмманюэля Макрона создать при центрах размещения беженцев представительства французского Офиса по защите беженцев и людей без гражданства (OFPRA). В основе этой идеи лежит стремление Парижа закрепить в Африке присутствие своих служб (в том числе секретных), что идёт дальше даже нашумевшего проекта Николя Саркози о создании Средиземноморского союза во главе с Францией.
На саммите в Париже предложение покрыть Ливию, Нигер и Чад (а в перспективе и другие государства Чёрной Африки) сетью французских специальных представительств формально не было отвергнуто. Однако лидеры африканских государств не скрывали своих сомнений.
Президент Чада Идрис Деби прямо заявил, что на территории его государства никакие центры с экстерриториальными представительствами и механизмами открыты не будут, а обеспечивать контроль над миграционными потоками будут чадские национальные службы. Более благосклонно к идее Макрона настроена Ливия, которую Париж намерен сделать ответственной за реализацию своего проекта. Однако здесь возникает вопрос о дееспособности ливийских властей в условиях разрухи и фактического двоевластия в стране.
А главное – африканские лидеры понимают лукавую арифметику Макрона, Меркель и их европейских коллег. В настоящее время на территории ЕС (в Италии и Греции) функционируют девять центров приёма и размещения мигрантов из африканских стран, поглощающих деньги европейских налогоплательщиков.
Перемещение данной инфраструктуры в Африку позволило бы облегчить положение Европы. Не пришлось бы тратить средства и на возвращение мигрантов на родину. По линии Агентства Евросоюза по обеспечению пограничной безопасности по периметру внешних границ ЕС эти расходы должны составить в текущем году 66,5 млн евро, притом что в 2016 году на это было потрачено 34 млн евро, а в 2015 – 11 млн евро. На депортацию одного мигранта, к примеру, в Нигерию уходит до 9 тысяч евро.
Инициатива Эмманюэля Макрона не ограничивается тремя странами Африки южнее Сахары. Под прицелом энергичного французского президента оказался и Алжир, бывшая французская колония, который, согласно докладу французского парламента, «отвергает любые действия по повышению уровня безопасности в миграционном вопросе, предпочитая воздействовать на коренные причины кризиса…».
Именно так: в вину Алжиру поставлено стремление «воздействовать на коренные причины кризиса», то есть не следовать рецептам Евросоюза. А смысл этих рецептов точно выразило агентство Erem news (ОАЭ): «Алжир противостоит европейским попыткам превратить страну в тайный приют для беженцев». «Крупнейшие страны ЕС, такие как Германия, Франция и Италия, оказывают давление на алжирское правительство, пытаясь заставить его принять на себя основной поток нелегальных мигрантов, движущихся на север Средиземноморья», – подчёркивает это агентство.
По свидетельству главы алжирского Красного Полумесяца Саиды Бенхабилес, «ее страна столкнулась с серьезным давлением со стороны стран ЕС и государств Южного Средиземноморья. Они пытаются заставить Алжир создать на территории страны лагеря беженцев, но мы не можем принять такие несправедливые условия».
Суть проблемы заключается как раз в этом: предложенные европейцами механизмы не имеют ничего общего с решением главной задачи – созданием условий, при которых сотни тысяч и миллионы африканцев не бежали бы в Европу, рискуя утонуть в Средиземном море или погибнуть от рук полиции, преступников и террористов. Разумеется, в одночасье эти условия созданы быть не могут. Однако выдавливание беженцев из европейских лагерей на объекты в Ливии, Нигере и Чаде, контролируемые французскими спецслужбами, тем более не является приемлемым решением. Не этого ищут и сами беженцы.
А для тех, кто вообще не верит в возможность создать в Африке подходящие для жизни условия, полезно присмотреться к примеру Руанды – страны, ещё два десятилетия назад лежавшей в руинах после кровавой межэтнической бойни, унесшей жизни около миллиона человек. За последние 17 лет валовой внутренний продукт Руанды вырос почти в пять раз, а средняя продолжительность жизни увеличилась невероятно для Тропической Африки – на 18 лет, до 66 лет (в среднем по всему континенту она составляет 60 лет). «Нигде в Африке не найти такой же эффективности, как в Руанде», – говорит специалист по Центральной Африке британского Королевского университета Холлоуэй Уилл Джонс.
Однако здесь есть ключевой для понимания ситуации нюанс. Президент Руанды Поль Кагаме возрождает свою страну, не оглядываясь на указания и доклады французских, бельгийских и прочих советников, фондов и институтов. «Бывает ли демократия без слова «западная» в начале?» – задаётся он риторическим вопросом и сам же на него отвечает, подчёркивая, что видит в Руанде «принципы и составляющие демократического общества, которое отвечает интересам народа».
А такой подход сразу настораживает Запад, где с колониальных времён рассматривают Африку как источник сырья и место размещения своих военных баз. Почему бы не использовать для этого и миграционный кризис? Его долгосрочное урегулирование (путём воздействия на «коренные причины») не нужно ни Брюсселю, ни Парижу, ни Берлину. Проще и выгоднее расширять в Африке своё присутствие.