И чего такого особенного и неповторимого в этих западных ценностях?»
Изначально стоит отметить, что, с точки зрения географии, понятие «западный» употребляется некорректно, ведь территориально Китай и Россия находятся западнее Японии, Южной Кореи, а также Австралии.
«Может быть, дело в культуре? Японская культура западнее российской?» — гадает журналист.
Если коснуться содержательной стороны вопроса, то ситуация становится ещё более запутанной, продолжает издание.
«Что же это за ценности, которыми обладает только Запад? Означает ли это, что человеческие ценности вообще свойственны только Западу?»
Можно также взглянуть на практическую реализацию политики Запада, якобы базирующейся на этих гуманных представлениях.
НАТО участвовало в огромном количестве военных конфликтов под предлогом их защиты.
«А чем войны Запада отличаются от других?
В чём отличие бомбардировок Белграда, Багдада, Триполи и Мосула силами НАТО от обстрелов восточного Алеппо русскими и регулярными сирийскими войсками?»
«Для убитых разницы нет никакой», — констатирует Раульс.
Правда, Запад убил гораздо больше людей и разрушил больше городов, отмечает он: «О каких ценностях вообще может идти речь, если они не мешают вести войны в таком количестве?»
Возможно, западные политики борются за «права человека», но почему у одних они есть и их смерти оплакиваются, а о других молчат и неохотно вспоминают?
Всё эти разговоры о ценностях — «иллюзия, обман и манипуляция», считает автор.
Для этого их и придумали, причём ориентация на «защиту прав человека» не всегда лежала в основе западной политики, напоминает Раульс.
До 1970 года в политических и военных рассуждениях Запада права человека не играли никакой роли.
На первом плане стояла борьба с коммунизмом, и она служила оправданием практически для всех вторжений, не важно — войн или спецопераций.
Проводя такую политику, Запад смог добиться определённых успехов, но в некоторых сферах не смог остановить колесо времени. Для примера можно взять деколонизацию.
Под лозунгами марксизма движения за свободу побеждали американцев и вытесняли их в море.
Западные лидеры поняли, что тех, кому нечего терять, «пугалом коммунизма» не устрашить. Они скорее боялись бомб Запада, несущих смерть, нежели «антикоммунистических страшилок», поясняет автор.
В идеологическом плане Западу нечего было противопоставить марксизму, продолжает издание.
И тогда в 1977 году президент США Джимми Картер предложил переориентироваться на борьбу за права человека.
Такой подход стал новой стратегией в идеологическом противостоянии с СССР и социализмом.
И благодаря ей удалось добиться успеха, ведь она апеллировала к свойственному людям желанию покончить с конфронтацией блоков.
Эта стратегия была успешна и потому, что на фоне борьбы за права человека, стоящие за ней экономические и политические интересы были не так заметны, поясняет Contra Magazin.
К тому же собственная интерпретация этих гуманных представлений позволяла западным пропагандистам с лёгкостью обвинять социалистические государства в их нарушении.
События в мире всё реже объясняли с точки зрения политических и экономических интересов и всё больше — с точки зрения морального противостояния «добра» со «злом».
Бывший президент США открыто назвал Советский Cоюз «империей зла», а Иран и Северную Корею, которые отказывались обслуживать американские интересы, — «государствами-изгоями».
Мир стал проще.
Особенно хорошо эти идеи восприняли в левых и либеральных интеллектуальных кругах.
Хотя эти люди и относились к США критически, им не хватало политической сознательности, чтобы разглядеть за кампанией по борьбе за права человека политические и экономические интересы. Одурманенные этой пропагандой, они позволяли использовать себя втёмную.
После крушения социализма политика Запада видоизменилась, продолжает Раульс: «Большой противник в борьбе за человеческие сердца и разум исчез с политической сцены».
Можно было устанавливать новый миропорядок и не обращать внимания на собственные ошибки, ведь нет соперника, который мог бы воспользоваться ими для укрепления своего имиджа и влияния. Запад и особенно США вернулись вновь к политике силы.
Решил освободить мир от таких «диктаторов», как Саддам Хусейн, Асад и Каддафи.
Но это были те же самые «диктаторы», с которыми западные политики преспокойно сотрудничали, пока это было им выгодно. Никто не спросил афганцев, иракцев, сирийцев или ливийцев, хотят ли они, чтобы Запад их освободил.
Перевороты осуществлялись с помощью «цветных революций» или открытых военных вторжений.
При этом западные политики не стеснялись врать, обманывать и манипулировать общественным мнением.
«Но любой обман рано или поздно раскроется», подчёркивает автор. Различные противоречия и нестыковки подорвали доверие к западной политике ценностей.
Всё чаще стала звучать критика.
Ярче всего двойные стандарты Запада разоблачили украинский конфликт и миграционный кризис.
В то время как в Средиземном море умирали тысячи беженцев, западные политики поддерживали на «майдане» очень сомнительные политические силы.
Украинцам позволили восстать против избранного по западным стандартам правительства — что обычно всегда осуждается, — а вот права африканских беженцев, видимо, посчитали не столь важными.
По прошествии последних десятилетий всё очевиднее становился тот факт, что Запад проводит политику двойных стандартов.
Однако чем чаще западные элиты и правительства шли против своих принципов, тем сильнее росло к ним недоверие народов мира и собственных граждан. «Через истончающийся лоск западной пропаганды всё чётче проглядывают экономические и политические интересы.
Всё яснее становится, что это служит средством продвижения собственных экономических и политических интересов. Людей обманули и воспользовались их благородными побуждениями: стремлением к тому, чтобы все жили достойно», — заключает Раульс.