Государственный переворот в Саудовской Аравии стал сигналом Катару для сведения счетов со своим конкурентом по поджиганию Ближнего Востока – Эр-Риядом.
Согласно сенсационному признанию, в заговоре против Сирии Саудиты участвовали совместно с США, Иорданией, ОАЭ и Турцией. Сам проект против Башара Асада был запущен ещё в 2007 году, после поражения Израиля в Южном Ливане от «Хезболлы», и обошелся в 137 млрд долларов. Оперативное управление военными действиями осуществлялось из двух штабов – северного в Турции и южного в Иордании, на основе предоставляемой информации с шести разведывательных американских спутников.
Турецкий центр находился на натовской базе «Инджирлик», передислоцированной ныне в Иорданию, и занимался координацией военных действий на севере Сирии. В совместный оперативный штаб входили офицеры разведслужб США, Турции, Саудовской Аравии, ОАЭ, Марокко, Иордании, Израиля, Франции и Великобритании. Иорданский центр существовал в городе Ирбид на авиабазе «Хусейн», с участием офицеров из тех же стран, за исключением французов (Франции и Марокко).
Об участии Катара в создании «Исламского государства»* и его соперничестве в Сирии с саудовской «Аль-Каидой» Хамад без Джасем предпочел умолчать, ограничившись сообщением о вкладе в формирование «Сирийской свободной армии». За дезертирство из правительственных войск каждый сирийский офицер получал от 15 до 30 тыс. долларов. Бегство бывшего премьер-министра Сирии Рияда Хиджаба, возглавившего саудовскую группу сирийской оппозиции на переговорах в Женеве, обошлось Саудитам в 50 млн долларов.
Ещё одна «икона» сирийской оппозиции – бывший командующий Республиканской гвардией Манаф Тлас – был эвакуирован французской разведкой при посредничестве его сестры Мадихи Тлас, проживающей во Франции. Задержанный недавно в Саудовской Аравии премьер-министр Ливана Саад Харири также сыграл не последнюю роль в провоцировании сирийского кризиса. По свидетельству бен Джасема, для этого он имел специальный офис в турецком Газиантепе под управлением ливанского депутата Акаба Сакра.
Прозвучали также имена бывшего премьер-министра Ливана Ваджиба Микати и экс-министра юстиции Ашрафа Рифи. Отдельно катарский дипломат отметил роль иракских курдов и особенно президента Иракского Курдистана Масуда Барзани. Их задача сводилась к сотрудничеству с сирийскими курдами, чтобы объединиться в единое государство на обломках Ирака и Сирии. В заключении Хамад бен Джасем констатировал «большую роль» Катара «в разрушении Египта, Ливии, Сирии и Йемена» «по указанию американцев».
Сказанного бывшим катарским министром хватит на новый Гаагский трибунал, в том числе против Катара и него самого. Соответственно возникает вопрос – зачем Хамад бен Джасем обо всем этом так открыто рассказал? Ответ на этот вопрос накануне отчасти дал действующий министр иностранных дел Катара Мухаммед бен Абдуррахман аль-Тани, который сравнил нынешний ливанский кризис, спровоцированный отставкой Саада Харири в Эр-Рияде, с дипломатической изоляцией Катара 5 июня.
Однако реальную подоплеку прозвучавшим обвинениям необходимо искать в источнике распространения этой информации – британском канале BBC. Лондону крайне выгодно инспирировать сегодня международный скандал на базе сирийского досье против США, свалив на них всю полноту ответственности за разрушение Ближнего Востока. После прихода к власти Дональда Трампа дороги англосаксонских союзников в этом стратегическом регионе разошлись. Новый президент США торпедировал проект МИ-6 по перекройке границ ближневосточных государств, добился от Саудитов отказа использовать терроризм и изолировал главного покровителя джихадистов – Катар.
Таким образом, коварный Альбион мстит своему бывшему партнеру по «Арабской весне» и войне в Сирии. С другой стороны, главные участники сирийского конфликта понимают, что разгром ИГ близок и война против Асада подходит к концу. Поэтому признание Хамада бен Джасема можно расценивать как «явку с повинной» перед началом большого международного разбирательства по «сирийскому досье». В данном случае речь идет скорее об имиджевых уступках, чем о реальном судебном процессе. Это во многом объясняет, почему для дискредитации США был избран метод «языка», а не анонимных утечек.