Иногда – с очень интересными перипетиями отношений в истории. Скажем, Гита, дочь последнего англосаксонского короля Англии Гарольда Второго, погибшего в битве при Гастингсе, стала женой Владимира Мономаха, и с известной точки зрении можно было бы считать, что с того момента права законные на английский престол перешли к роду Рюриковичей.

Да и казнь последнего русского царя Николая была во многом предрешена отказом его двоюродного брата Георга, короля Великобритании, предоставить ему убежище.

Английская промышленность и непобедимый флот с одной стороны, российские ресурсы и непобедимая армия – с другой. Потенциально это мог быть блестящий и непобедимый союз. Но он никогда не мог быть прочным и долговременным, поскольку всегда после его победы возникал бы вопрос – в какой же из двух столиц — английской или русской — и кто должен принимать главные решения.

Примерно с того же момента Россия всегда могла завоевать Европу, но, с одной стороны, никогда к этому не стремилась, с другой, как было после войны 1812 года, на этом лишь тормозила бы свое развитие.

Причем не допустить усиление России для Британии во многом оказывалось важнее, чем даже добиться собственного успеха.

Так, скажем, в преддверии Крымской войны 1853-56 гг. император Николай Первый, при всей своей реакционности, пытался действовать с учетом национальных интересов всех значимых европейских держав, в том числе и Британии, и предлагал принять совместные решения по «Восточному вопросу» — прекращению гниющего и поражающего постоянные конфликты существования Османской империи.

При этом в частных отношениях Англия всегда льстила и улыбалась России, но всегда увлекала её на те действия, в которых Россия выносила главные потери, а Англия – возможно больший выигрыш. Хотя так она вела себя по отношению ко всем, казалось бы, союзникам.

Россия в этой войне потеряла убитыми и умершими от ран и болезней почти 150 тысяч человек, Франция – почти 100 тысяч, Османская империя – 45 тысяч, но Великобритания – немногим более двадцати.

Можно было бы приводить и другие примеры из истории европейских войн последних столетий. Не имея армии, достаточной для самостоятельного ведения войны, она либо покупала наемников у тех либо иных европейских правителей, как это было в войне с американскими колониями, либо провоцировала на войну других, сталкивая их интересы интригами и дипломатической игрой.

Оценивать работу можно с разных позиций, впрочем, ругают её в основном те, кто невнимательно прочитал и не до конца понял, особенно в контексте той роли, которую в судьбе революций на рубеже 1840-50-х гг. сыграло вмешательство Николая Первого. Что вмешивался он и спасал прусскую и австрийскую монархию напрасно – стало понятно и ему самому к середине пятидесятых, когда спасенные им из монархической солидарности правители его же и предали, проявив «общеевропейскую солидарность».

То есть в личных контактах английская власть всегда льстила России и обещала ей помощь и содействие, одобряла её позицию, выражала понимание и подталкивала к политике, которую также обещала поддержать – но официально проводила абсолютно иной курс. Каждый раз, оправдывая его теми или иными обстоятельствами. Никогда не говорила правду. Всегда лгала. Всегда интриговала. Всегда предавала.

О роли Англии в начале Второй мировой нужно говорить с особым пристрастием, причем именно её правительство максимально затягивало открытие Второго фронта против Германии.