Она также уточнила, что «до этого (6 ноября — ред.) очередной раунд переговоров» по той же тематике проведут премьер-министры двух стран — Сергей Румас и Дмитрий Медведев. После чего, по ее словам, «состоится основная встреча, о которой так много сейчас говорят».
Собственно, встретиться до конца года Путин и Лукашенко условились еще на полях саммита ОДКБ, который на минувшей неделе прошел в Бишкеке (кстати говоря, согласно утвержденным правилам организации, с 1 января 2020 года ее возглавит представитель Белоруссии Станислав Зась). Дата встречи, надо полагать, была выбрана далеко не случайно: 8 декабря исполняется ровно 20 лет со дня подписания договора о Союзном государстве России и Белоруссии.
Вероятно, «основной» предстоящую встречу назвали на том основании, что на ней как раз и будет определен окончательный сценарий интеграции России и Белоруссии в рамках Союзного государства.
Пресс-секретарь российского лидера Дмитрий Песков подтвердил, что встреча готовится. И на ней будут обсуждаться «вопросы двусторонних отношений: дорожные карты по развитию союзнических отношений, Союзного государства, крупные инвестиционные проекты и газовые дела».
Некоторую интригу в общую атмосферу предстоящего саммита внесли белорусские СМИ. Они сообщили о некоем «историческом заявлении», которое перед переговорами с Путиным намеревается сделать Лукашенко.
5 декабря, как известно, белорусский лидер планирует выступить с традиционным обращением перед депутатами Палаты представителей шестого и седьмого созывов. И, по его собственным словам, это выступление будет «уникальным и историческим».
— Лукашенко — опытный политик, но человек, как мы знаем, подчас весьма импульсивный, поэтому очень сложно спрогнозировать, чего от него ждать, — комментирует ситуацию заместитель заведующего кафедрой государственной политики МГУ имени М.В. Ломоносова Максим Вилисов. — Но, если я не ошибаюсь, в этом году это будет едва ли не пятая встреча двух президентов. И она должна, наверное, как-то зафиксировать суть разговоров об углублении интеграции между Россией и Белоруссией. В том числе, и гарантии лично президенту Белоруссии в этой политической конфигурации.
Но, если там и будут достигнуты какие-то соглашения, не факт, что в полной мере они будут озвучены.
— Насколько мне сейчас видится ситуация, то существует, условно, борьба двух проектов.
Первый проект, продвигаемый внутрибелорусской элитой и частично поддерживаемый, я так понимаю, и определенными кругами в России, можно (опять же, условно) назвать «Хельсинки 2.0». То есть, Минск — как нейтральная площадка, неприсоединившееся государство, пытающееся играть роль буферной стороны между Западом и Россией.
Это проект с реальной интеграцией, когда Белоруссия больше де-факто, чем де-юре, но все-таки уходит под крыло Москвы в плане согласования и принятия ключевых политических решений. Связанных уже и с внутренней политикой, в том числе. Внутренней экономической политикой, в первую очередь.
Необходимость выбора между этими двумя принципиально разными стратегиями, собственно, и откладывала постоянно конечное решение этого вопроса. И вызывала турбулентность двусторонних отношений с торгами по поводу всего подряд.
Мне кажется, что долго ситуация этой неопределенности сохраняться не может. От нее уже устали, в России, прежде всего. Но Лукашенко, очень сложный переговорщик.
Различные ожидания уже неоднократно были, но все заканчивалось в итоге какими-то маневрами.
Единственное, что может отличать нынешнюю ситуацию от всех предыдущих, это окончание финансового года. И необходимость планировать следующий — 2020 год, в том числе, в части бюджета Белоруссии.
И здесь как раз-таки отсутствие окончательных согласований с Россией по ценам на энергоресурсы, прежде всего, по компенсации налогового маневра может сделать Лукашенко более склонным к каким-то переговорам и достижениям окончательных договоренностей.
— Все рассуждения по поводу исторических заявлений, это такой «аперитив», под который может быть подано любое «блюдо». Начиная с того, что «мы с Россией, наконец-то, преступаем к глубокой интеграции». И заканчивая тем, что «Белоруссия подтверждает свой статус независимого суверенного государства, и не будет интегрироваться с Россией».
Мы все эти заявления от Лукашенко в течение года слышали. Причем, иногда они могли быть в рамках одного выступления.
— На мой взгляд, это попытка напомнить российским властям некий такой украинский паттерн. Помните, там все точно так же с Януковичем развивалось — т.е. он сделал заявление о движении в сторону евразийской интеграции и получил Евромайдан.
Другое дело, что оснований считать, что нечто подобное Евромайдану можно организовать в нынешнем Минске, пока не очень много. Если только часть элиты Лукашенко и как бы подспудно, «с закрытыми глазами», он сам, не будут эту ситуацию подогревать.
То есть, для него это, в принципе, был бы хороший козырь опять подвесить ситуацию и уйти от окончательной интеграции с Россией, мотивируя тем, что, дескать, «оппозиция не поймет, это дестабилизирует ситуацию… и т. д.».
Никакой массовости — я еще раз повторю, — даже близкой в пропорциональном отношении к Украине, нет.
Правда, несколько лет назад ситуация еще была более спокойной. То есть, сейчас она раскачивается. И если её подогревать, то через полгода она может поменяться принципиально.
— К сожалению, в наших отношениях очень часто возникает ситуация, когда Минск начинает говорить о том, что «вот-вот сейчас это произойдет», «вот-вот что-то важное случится и будет принято судьбоносное решение». На самом деле, ничего вот уже двадцать лет не происходит. И в этом декабре тоже ничего не будет.
Действительно, шла речь о том, что в конце года будет подписана некая интеграционная «дорожная карта». Об этом говорят уже много месяцев. Но совершенно очевидно, на мой взгляд, что ожидания в полной мере не реализуются.
Но экономическая ситуация в России сейчас не такая, чтобы заваливать Лукашенко деньгами, как это было несколько лет назад. Поэтому Кремль, может быть, и пошел бы на это при каких-то других условиях. Но сегодня, скорей всего, не пойдет. Соответственно, ничего, даже формального, Лукашенко в связи с этим подписывать не будет.
Если бы Кремль даже осыпал его по своему обыкновению, все равно никакой интеграции не было бы. Но какие-то дорожные карты, которые исполнялись бы точно так же, как исполняется договор о Союзом государстве (тот самый, которому двадцать лет исполняется), были бы подписаны.
То есть, никак бы не исполнялись. Но формально что-то было подписано. А поскольку Россия не дает Лукашенко денег столько, сколько он просит, то он не будет подписывать и никаких формальных документов. Поэтому стороны встретятся, поговорят и разойдутся. И снова проект Союзного государства будет «заморожен» на неопределенный период.