Прозападные и государственные СМИ Беларуси восприняли данный жест российского руководства как победу официального Минска. Однако последовавшая затем реакция российской стороны говорит об обратном.
Сначала 16 июня министр энергетики России Александр Новак заявил, что снижение беспошлинных поставок российской нефти в Белоруссию в третьем квартале на 2,25 млн. тонн по сравнению с ранее установленным графиком связано с неоплатой газа и недопоставками нефтепродуктов в Россию. В результате, 1,2 млн. тонн будут перенаправлены в другие страны через российские порты на Балтике, еще 1,05 млн. тонн пройдут транзитом по нефтепроводу «Дружба». Затем 18 июня председатель правления "Газпрома" Алексей Миллер заявил об отсутствии задолженности за поставленный из России газ со стороны Беларуси.
Таким образом российские чиновники и глава «Газпрома» выполнили поручение президента страны. Суть в том, что недопоставленный в республику объем нефти в ценовом (долларовом) эквиваленте соразмерен белорусскому долгу за газ (250 млн. долларов). Тем более, что не Москва нахлебник: Россия должна была в 2016 году поставить в Белоруссию 24 млн. тонн беспошлинной нефти, получив в ответ 1 млн. тонн нефтепродуктов (250 тыс. тонн в квартал). Но, по данным Минэнерго, в первом квартале получено только 89 тыс. тонн, а во втором — вообще ничего. По соглашению сторон, если Минск не выполняет обязательств по нефтепродуктам, РФ вправе снизить объемы поставок нефти (в пять раз больше объема недопоставки нефтепродуктов).
Это тем более знаково, что в первом квартале доходы от таможенных пошлин на нефтепродукты составили всего 140 млн. долларов при годовом плане в 1,1 млрд. долларов. Т.е. Беларусь уже недополучила за два квартала 2016 года 270 млн. долларов нефтепошлин. Если в третьем квартале Россия снизит поставки нефти на 2,25 млн тонн, почти на 10% от годового плана, то в третьем квартале потери белорусского бюджета составят не 135 млн. долларов, а 235 млн. долларов.
В чем специфика возникшей в июне в российско-белорусских отношениях ситуации. Москва впервые за последние годы пошла на принцип и перевела разговор из официально-договорного русла, где Минск имел гораздо больше преимуществ, в разговор «по понятиям»: Вы нам не оплачиваете газ, мы Вам недопоставляем нефть. Попытки белорусских чиновников в одном случае (по газу) разговаривать с российской стороной «по понятиям», а по нефти – в русле официальных договоренностей, будут легко отброшены российской стороной, так как, в чем в чем, но вторым концептуальным тезаурусом российская сторона владеет гораздо лучше, чем официальный Минск.
Данное решение президента России Владимира Путина говорит о трех вещах. Во-первых, об усталости от белорусской недоговороспособности и мелочности. 200-250 млн. долларов на фоне миллиардных вопросов, которые в повседневном режиме решает Россия – это просто ничто, уровень губернатора, если уже не ниже. Но если это уровень губернатора (министра) для России, то и решать эти вопросы с официальным Минском должны люди этого уровня. Не президентское это дело решать вопросы на пару сотен миллионов долларов. И официальному Минску это показали – чтобы больше с такими мелочными вопросами даже не обращались.
Во-вторых, что официальный Минск теряет статус равноправного и равноценного партнера. И это очень важно. Разговаривать на равных можно только с тем, кого уважаешь. Если уважения нет, то и разговора не будет. И это очень тревожный звоночек для официального Минска.
То, что официальный Минск выносит на президентский уровень вопросы губернаторской значимости говорит и о том, что республика реально по своему экономическому потенциалу и значимости перешла для России из разряда федерального округа в разряд губернии. Это больше всего говорит о происходящей в республике деградации как систем управления, так и экономики. И это не может не настораживать Москву.
В-третьих, своими действиями официальный Минск сам выбивает ту доску официальных и договорных отношений, нахождение на которой только и гарантирует республике, экономический потенциал которой в сто раз меньше российского, равноправность отношений с Москвой. Своим поведением Путин показал – хотите так (разговор по понятиям), хорошо, будет так. Только потом без обид. И ушел.